'Сверхпроводимость в вакууме человеческого сердца' Статья на сайте писателей

Сверхпроводимость в вакууме человеческого сердца

Чем более лакомый вкус придают жизни сдобные булочки комфортного бытия на золотом подносе книжного прекраснодушия, тем больше тьмы породит задний проход всеобъемлющего технического прогресса. Изречение мое.

Прекраснодушные люди, до чего ведь ласково глядят на со всех сторон обволакивающую их, вторую, созданную одним лишь нашим общим однобоким разумом вторую природу, и самодовольно воспринимают ее как некий истинный источник самых нежнейших наслаждений для их столь возвышенной души, а также и любых наивозможнейших радостных удовольствий для их изнеженных удобствами цивилизации тел.
А окружающий нас мир просто-таки обязан буквально во всем и полностью соответствовать возложенной на него такой ведь архиважной и ответственной задаче, а именно во всем же их ублажать, какими только у него есть в наличии на наш сегодняшний день техническими средствами, а также как оно и само собой разумеется, душевным теплом, томных возвышенных и величавых муз.
В самих же себе, некоторым из нас и впрямь, подчас воочию видится… окруженный неким светоносным ореолом, сколь ведь явный, а до чего же яркий?... символ одухотворенной мечты Бога о царственном воплощении венца всего сущего.
Но все-таки может оно и такое в этой непростой жизни приключиться, что кому-то с чего-то вдруг возьмет да и доведется пройти мимо прекрасной, но совершенно обледенелой пещеры чьего-то дичайшего, варварского бездушия.
И вот тогда им, сколь же утонченным духовно, таким несчастным, лязгающим беспрерывно зубами от исходящего из тамошнего нутра, буквально космического холода, может и перепасть на их ужасную долю… взять да заглянуть на задворки своей собственной такой уж воистину чистой и по-детски светлой души.
Может она и чиста как белый снег, но сколь же невинна в грубых вопросах житейской грязи, а это может привести к одной лишь только дикой лютости, потому что душевная простота и есть ее самое любимое лакомство.
Но бывает, однако, и так, что добро просто-напросто считает грязное зло единственно возможным выходом из дьявольски сложной ситуации, когда его задели за самое для него святое – любовь к своему классу.
У Ефремова в «Часе Быка» он называется «Джи», а в российском некнижном варианте, он называется «Восторженная духом интеллигенция».
Хотя это встречается и в других странах, но более всего именно в самой России или скажем во Франции и это оттого-то они и стали рассадниками человеконенавистнической заразы всерьез возжелавшей уничтожить до последнего человека всю прежнюю высшую прослойку общества.
В их действиях, с точки зрения дичайшей дикости вовсе не было ничего дурного, точно также действуют многие живые организмы, уничтожающие все чужое семя, дабы освободить место для своего собственного потомства.
Перенесение в человеческое общество общих для всех живых существ законов биологии отчасти взаимосвязано и с вящими успехами науки на поприще биологии, а также и ее конкретнейшей популяризации.
А кроме того само ведь собой возникло некое закрытое общество ценителей искусства, которое, похоже, вообще отрицает всякую свою связь со всем остальным честным народом, поскольку они небожители, обитающее среди звездных сфер высокого искусства.
Вот что пишет о них великий писатель Моэм в его книге «Подводя итоги».
«Мне довелось много общаться с тонкими ценителями красоты. Я сейчас говорю не о художниках: есть большая разница между теми, кто создает искусство, и теми, кто им наслаждается; первые творят, потому что их понуждает к тому потребность воплотить в произведении искусства свою личность. Если оно оказывается прекрасным, это случайность: они редко ставят себе такую цель. Их цель - освободить свою душу от давящего на нее груза, а средства - перо, краски или глину - они выбирают, смотря по своим природным склонностям. Сейчас я говорю о тех, кто считает главным делом своей жизни восприятие и оценку искусства. Эти люди не вызывают во мне восхищения. Они тщеславны и самодовольны. Не приспособленные к практической жизни, они свысока взирают на того, кто скромно выполняет незаметную работу, выпавшую ему на долю. Оттого что они прочли много книг или пересмотрели много картин, им кажется, что они выше других людей. Они пользуются искусством, чтобы уйти от действительности, и в идиотском своем пренебрежении всем "обыкновенным" отрицают ценность самых необходимых видов человеческой деятельности. В сущности, они ничем не лучше наркоманов, даже хуже, потому что наркоман хотя бы не залезает на пьедестал, чтобы с высоты его поглядывать на своих ближних».

Возможно, что Моэм в чем-то излишне перегнул палку - эти люди сами по себе, а не в совокупности своей - отнюдь не хуже наркоманов.
Это хорошие, честные, добрые люди. Прочитанные ими книги придают их душевным качествам большую остроту восприятия этого мира, всецело оттачивая их принципы, делая их выше и благостнее для всех окружающих.
Но все это никак не касается великой общности людей, когда они, скооперировавшись в некое сообщество, вырабатывают общую линию поведения, мораль, социальные взаимоотношения с окружающим их миром, свое отношение к существующей нынче власти.
Все эти параметры не связаны с отдельными личностями, а с их общим духом, а таковой, будучи исподволь заражен абстрактными идеями борьбы с грязью - грязи буквально на дух не приемлет.
Вот что пишет об этом генерал Деникин в его «Очерках русской смуты».
«Неизбежный исторический процесс, завершившийся февральской революцией, привел к крушению русской государственности. Но, если философы, историки, социологи, изучая течение русской жизни, могли предвидеть грядущие потрясения, никто не ожидал, что народная стихия с такой легкостью и быстротой сметет все те устои, на которых покоилась жизнь: верховную власть и правящие классы - без всякой борьбы ушедшие в сторону; интеллигенцию - одаренную, но слабую, беспочвенную, безвольную, вначале среди беспощадной борьбы сопротивлявшуюся одними словами, потом покорно подставившую шею под нож победителей; наконец - сильную, с огромным историческим прошлым, десятимиллионную армию, развалившуюся в течение 3 - 4 месяцев».

А причиной ее столь быстрого развала стало то, что российская интеллигенция пела дифирамбы ненасилию и непротивлению злу!
А также во всем старалась дискредитировать армию как источник всех бед и неправого жития.
Писатель Алданов в его исторической повести «Самоубийство» во всем вторит Деникину, так что, то были не прискорбные слова удрученного поражением вояки.
«Оба смутно чувствовали, что часть интеллигенции, довольно большая часть, сдалась новой власти уж очень легко и быстро. Служили на разных должностях теперь почти все, кому не удалось бежать за границу или на юг. "Иначе и быть не может: иначе голодная смерть или тюрьма с сыпным тифом", - говорил жене Ласточкин. Но должности были приличные и неприличные. К его неприятному изумлению, неприличные тоже пустовали недолго; на них люди, прежде имевшие почтенную репутацию, не только служили, но прислуживались и выслуживались. Каждый день сообщалось новое: такой-то общественный деятель публично признал свои ошибки и поступил в Комиссариат внутренних дел, такой-то писатель стал писать в "Известиях", такой-то профессор всячески превозносит Луначарского. Некоторые в частных разговорах объясняли: "Что-ж, как ни как, строится социалистическое общество, то есть, делается то, о чем русская интеллигенция мечтала со времени Герценов и Чернышевских, и мы обязаны принять участие в большом деле". Другие на Герценов и Чернышевских не ссылались, приняли циничный тон и даже этим хвастали.
Были, разумеется, и люди безупречные. Они в большинстве голодали в настоящем смысле слова. С одним из них Ласточкин недавно встретился и едва его узнал. "Между тем ему легче: одинокий человек. Ведь большинство теперь идет на всякие сделки с совестью, чтобы не голодали жена и дети", - подумал Дмитрий Анатольевич…»

И дело тут было не только в одной лишь беспомощности людей всего лишь прекраснодушных и оторванных от почвы реальности, но также и в том, что хватало ведь и таких, что буквально прыгали от восторга, наконец, дождавшись кровавой свары во имя смятения всех основ навеки опостылевшего бытия.
Алданов и в другой его повести «Бегство» пишет нечто довольно-таки схожее с цитированным выше.
«В марте люди, захлебываясь от искреннего или деланного восторга, повторяли, что жизнь стала сказочно прекрасной. Для Нещеретова же она с первых дней революции стала серой и неинтересной. Тонкий инстинкт подсказывал ему, что надо возможно скорее переводить капиталы за границу, – и он это делал. Имел он возможность уехать за границу и сам. Но Нещеретов кровной любовью любил Россию, не представлял себе жизни на чужой земле и в глубине души предполагал, что все поправится. Как все могло бы поправиться, об этом он не думал, и уж совсем не находил, что улучшение дел в какой бы то ни было мере могло зависеть от него самого. Наведение порядка было чужим делом. А так как люди, им занимавшиеся, явно его не выполняли, то Нещеретов с лета 1917 года усвоил весело безнадежный иронический тон, точно все происходившее доставляло ему большое удовольствие».

Кислая ухмылка деланного энтузиазма сопровождала российскую интеллигенцию все революционные годы, а кто не умел ее из себя выдавить, тот умирал голодной смертью или же тогда еще на нары сел.
В те годы - это было еще всего-навсего перевоспитание, но и при нем люди тоже гибли как мухи…
И это более чем истина - это просто факт, именно так оно и было.
В те самые дикие революционные годы, истинные не либеральничающие со своей совестью интеллигенты, попросту сами собой вымирали как класс, поскольку «сознательный пролетариат» став новой аристократией духа презирал всех, тех, кто не думает как мы, и жалел для них самой малой краюхи хлеба.
А кроме того такие люди были до крайности наивны и плохо ориентировались в окружающей их среде, могли с чего-то вдруг накричать не на того кого следовало, а за такие контрреволюционные дела в те времена шлепали безо всяких разговоров.
Однако ж «книжные черви» проблем с выживанием вовсе не имели, они ведь сразу поняли чего надо говорить, чтобы хлеб жевать, и чего не говорить, чтобы пулю не схлопотать.
А кроме того и затем уже после времен военного коммунизма, восторженные конформисты намного реже попадали под топор буквально необъятных репрессий.
Другим от него доставалось намного чаще и шире потому что, то во что эти люди действительно верили, было зачастую связано с простой, а не иллюзорной действительностью и яркое ей несоответствие настолько сильно било им прямо в глаза, что они никак не могли не высказывать свои сомнения, непосредственно вслух.
Особо бойких в этом смысле людей прибрали к рукам задолго до 1937 года, а в этот год просто наконец-таки добрались и до во всем лояльной, восторженной интеллигенции, как и до всех уставших от зверств или же вконец зарвавшихся палачей НКВД.
Вот поэтому в глазах всего общества, он столь ярко выделяется на фоне ни на единый миг не прекращающихся репрессий ленинско-сталинского режима.
Но все-таки - это Богом проклятое государство вовсе не до конца использовало все имевшиеся у него в руках возможности уничтожения своих сограждан.
Ему совесть главного сатрапа этого все-таки не позволила!
Но других тормозов, по большому счету вовсе не было, потому что основная масса российской интеллигенции зарылась себе в любимые книги и совершенно знать не желала не о какой всамделишно реальной действительности.
Зато, уж когда кто-то перед ними обнажит всю свою вражью сущность (по чьему-то ярому наущению) как же они его разорвут и растопчут в кровавую грязь, но естественно, что не своими собственными руками и ногами.
Это желание, а также и исполнение его всем честным народом напрямую связано с отрицанием обыденной правды, а признания одних лишь только высших истин, чистых и благородных.
Таких, что буквально нависают дамокловым мечом над всякой несправедливостью и всегда сколь же ретиво готовы отсечь любую голову, только вот пусть нам прикажут.
Главное ведь - это победить зло, а не всецело изжить его в людях!
В глубине подсознания все мы еще, конечно, звери каких в природе вовсе нет, потому что человек вместе с разумом получил и куда большую смекалку, как именно ему досадить ближнему.
Вопрос только в том - пользуется ли он ей вполне осознано или же его к этому толкают многочисленные язвы духа, приобретенные им во тьме дикого существования?
Это крайне важно для осознания, поскольку разница между осознанным и не осознанным злом, прежде всего, определяет, а помогут ли от него какие-нибудь душеспасительные разговоры.
Или же ярое насилие по сговору многочисленных сердешных граждан, является единственным выходом их положения, когда им что-то ну совсем же не по нутру?
А то у некоторых таких ведь благородных и честных друзей общества, как то представляется автору, уже изначально имеется некий общественный инстинкт и тот, кого такие люди захотят извести и уничтожить, окажется самым жутким вурдалаком неважно по каким критериям, а важно лишь то, что суть его натуры будет разъяснена до самых мелких ее меркантильных подробностей.
У него ведь и кальция в костях, не должно было остаться столь тщательно ему промыли все до единой его злые косточки.
Вполне может быть, что подобные вещи, будучи донесенными до чьего-то слуха могут побудить кого-то заглянуть на дно его собственной души.
И вот тогда там, среди длинных и черных теней, как и вековой паутины замшелой глупости - старых как яблоко, когда-то надкушенное Евой соблазнов, такому человеку и в микроскоп-то не углядеть, свое так и ни в чем не затронутое культурой - звериное начало.
И оно не совсем так чтоб уж вовсе без всякого на то ведома, служит им в качестве наилучшего щита от дикого и грязного мира всеобщего (акромя их личных великих достоинств) несовершенства.
Правда в сложных играх своей возвышенной духовной организации такие люди никогда не рассматривают серую толпу как стадо тупых баранов, но на своем самом низменном в плане их высочайших чувств уровне, они ее никак иначе, в буквальном на то смысле, просто не воспринимают.
И всегда ж им так охота чего-нибудь переделать, подправить, переосмыслить существование чего-либо в свете новых, светлых открытий.
Поскольку величие высокого разума, требует ярких изменений к лучшему в простом человеческом бытии. Но все же, с какой стороны не глянь, а крутизна подъема на кудыкину гору, своего восторженного существования неминуемо ведет к отрыву от всех тех, кто так и остался жить да поживать у ее подножья.
Такие «горцы» дышащие разреженным воздухом высокой культуры, живут себе и совершенно не замечают ничего из того, что творится там внизу, кроме разве что больших, чем ранее удобств и новых радостей, а про будущие горести им думать как-то, по большому счету, и вовсе-то недосуг.
А ведь гибель частый спутник попыток безумных из-за их дикой необдуманности перемен!
Дуракам, конечно, иногда очень даже везет, но, как правило, не слишком-то долго, а всему человечеству никак невозможно рассчитывать на какое-то там суперидиотское везение - целиком зависящее от одного лишь слепого случая.
Жизнь может быть праведной и ласковой или же наоборот недоброй и скаредной на все, какие только будет чьей-либо душе угодно всевозможные удобства и пряники. Однако чем больше сладкого сейчас тем горше будет несчастливый рок для всех тех, кто придет нам вослед.
А ведь и об их судьбе тоже ведь пусть и иногда, но все ж таки вполне всерьез уже давно было бы вполне пора, как следует, нам призадуматься!
Не о праправнуках идет же речь!
Однако при полнейшем отсутствии всяческого прежнего опыта - нельзя ж так сразу, на чистом листе абстрактных рассуждений, не связанных с чьим-то конкретным жизненным опытом, взять да сделать для себя хоть какие-то до конца разумные и всерьез проверенные временем многозначительные выводы.
Но давно уже было бы пора об том не вскользь призадуматься, а чем же и не в столь уж отдаленном от нас будущем все делаемое нами сегодня - может как-то еще нам во всем откликнуться и всему человечеству, затем поделом воздаться.
Вот как будто природа будет без конца терпеть наше до крайности бездумное и наплевательское к ней отношение.
Можно ведь и до того более чем вполне всерьез додуматься, что люди, мол, не есть самая неотъемлемая часть от всей ее необъятной всеобъемлемости только лишь потому, что они ее выше и серьезнее в своих далеко идущих планах.
Но человек, однако, зачастую, сам же себе наихудший из недругов, когда он сам себя облагодетельствует теми всевозможными наилучшими благами, о которых он ранее и помыслить-то вовсе не мог.
Причем люди вообще нередко считают, что все их существование обеспечено тем самым главным и первостепенным фактором в их не очень-то мармеладном бытии, а именно готовности урвать от этой жизни все, что только будет возможно.
Причем - это не свойство каких-то там озверелых мещан, а абсолютного большинства всех жителей планеты Земля.
В принципе, и в древние времена, когда руки у людей были еще уж слишком-то коротки (хотя до этого были гораздо длиннее) для больших, настоящих дел, они (по всей на то видимости) свели на нет популяцию мамонтов, активнейшей на них охотой.
Конечно же, в те времена юности рода людского - это все еще была одна лишь обыденная как сам мир живых существ - конкуренция видов.
Но все же человек истреблял животных, которых не мог целиком употребить в пищу, а только довольно небольшую часть от общего объема их жесткого и волокнистого мяса.
Однако самая начальная разумность охотников приводила к значительно большему уничтожению, чем того потребовало бы обычное плотоядное желание всякого хищника.
Потому что самый малый разум хочет доказать свою значимость за счет того что он берет вверх над кем-то во много раз большим чем он.
Хотя к бактериям - это вовсе и не относится. Они разумом не обладают, а мы вроде как тоже!
И даже хуже того бактериям не свойственны некоторые человеческие качества!
Наш вид ведет себя в точности, как тот же вирус, клеточный паразит, выпивающий все соки из той среды, в которой он обитает, как и отравляющий ее, отходами своей жизнедеятельности.
Код всеобщего разрушения заложен в саму человеческую природу, потому что разумность подразумевает под собой совершение всевозможных глупостей, а не некий высший разум, царствующий над всем бытием.
Наш технический прогресс порождает засранные пеленки малыша еще не приучившегося ходить на горшок.
Вот когда человечество сумеет по большей части утилизировать создаваемый им мусор, вот тогда и можно будет говорить об истинном прогрессе ума, а не зада и рта, одним все вокруг употребляется, а другим все наружу выделяется…
И если бытовой компьютер от червя падает через 90 секунд, то мир от современного технического прогресса, наверное, несколько поперхнется лет через 90.
Началом этого отсчета как я думаю можно считать где-то 50 год прошедшего столетия.
Ведь до того лошадь еще не совсем перестала быть средством передвижения. Новых технологий, что преобразили большие города в острова потихоньку загаживающего живую природу смога до тех пор, пока еще почти, что не существовало.
В производстве использовалось гораздо меньше химии, так что окружающая нас среда хлебала куда меньше нашей грязюки, чем во все последующие десятилетия.
Вот, происходили бы все другие процессы столь же скоротечно, как оно было с фреоном, то тогда б люди, скорее всего, уже давненько бы призадумались, а что же им все-таки делать по отношению к другим менее опасным для самого ближайшего будущего веществам.
А так выходит, что раз опасность, где-то далеко за горизонтом, то от нее вроде, как будет более чем легко, вот так взять да запросто отмахнуться.
По принципу, что мол, эти назойливые как мухи экологи, просто-напросто свои проекты продвинуть хотят за счет других более насущных на сегодняшний день начинаний.
Однако что есть, то есть и вся наша охрана природы имеет тот же бюрократический механизм, что и все другие организации, и потому не так уж и редко, что экологи по одному лишь только долгу своей службы предупреждают нас о том, что беда совсем не за высокими горами.
Объятая пламенем человеческого гения природа обязательно выкинет какой-нибудь злой фортель, рядом с которым сегодняшний СПИД или разного рода гриппы покажутся всего лишь детской игрушкой.
Причем свое наступление на человечество природа вполне может начать сразу с нескольких сторон и вот тогда все высокие технологии покажут человеку свой грязный зад.
Ведь созданием мощных аккумуляторов, которых хватило бы надолго, никто толком не занимался.
Зато созданием адских бомб способных разрушить все живое люди занимались с особой тщательностью, стараясь, чтобы их применение было максимально надежным и безотказным.
А вот обо всех возможных бедах связанных с ОКРУЖАЮЩЕЙ СРЕДОЙ, а проще сказать с землей, которая у нас под ногами и воздухом, которым мы дышим нам сейчас пока еще вроде как совсем не время подумать.
Мол, когда возникнут эти большие неприятности, тогда и будем о них задумываться вот и весь о том сказ.
А, между прочим, китайский философ Конфуций недаром когда-то сказал.
"Того, кто не задумывается о далеких трудностях, непременно поджидают близкие неприятности".

В случае, когда речь идет о некой одной единственной отдельной личности, что, скажем, пускает свою болезнь на самотек, то это, естественное что чье-то личное дело каждого и может беспокоить лишь его или ее родственников.
Ведь жизнь каждого человека она своя и он вполне вправе распоряжаться ей, как только кому заблагорассудиться. А вот судьба всего мира – это не чье-то там наше дело (Коза ностра по-итальянски) сильных мира сего!
Отравив природу как врача вредителя, за то, что она всегда ставила нам всякие препоны к долголетию и ко всевозможным ласковым удобствам, потом же еще вполне так может быть, что уже станет слишком поздно, к ней же нестись на крыльях всеобщего неуспеха, дабы она нам ее скорую помощь успела оказать!
Все что ей тогда останется сделать, «как тому доктору Айболиту» так это только лишь констатировать факт нашей всеобщей смерти. А природа в этом смысле тот еще заправский эскулап!
Задуматься над тем, что проблемы могут накапливаться незаметно и проявить себя сразу всем скопом без каких-то долгих прелюдий и пятидесяти китайских предупреждений ох как трудно тем, кто видит на своем носу очки, а осени жухнущей от его действий природы, видеть считает совсем ведь нецелесообразным и несвоевременным.
А все, потому что пока на данный момент все очень даже хорошо, а завтра будет лишь еще, куда невпример только лучше!
Ведь у нас есть весь нами накопленный, прежний опыт по переделке мира, и он ведь пока что не привел ни к чему дурному.
Когда же проблема будет больно бить в нос вонью от разлагающегося трупа прежнего благоденствия, то ученые с них это еще как станется, внесут дальнейшие изменения в уже вконец раздавленное «прессом доброго прогресса», поникшее тело - дикой природы.
Она, однако, способна не только гнуть на нас из-под палки спину, но и дать нам под зад, да так, что наши потомки кувырком покатятся с вершины эволюции.
Причем сильнейшее ускорение люди придадут себе сами!
Хотя им и свойственно смотреть на мир глазами беспечной радости во всем, что касается их любви к новым игрушкам современности, они всего лишь клюют на них в точно той же манере, как та же рыбка на дохлого червячка.
А жить, то всем нам охота и когда беда будет уже совсем рядом, а не за забором относительно большого временного промежутка, она заставит призадуматься и потребует быстрых и решительных мер, а также действий, которые однозначно смогут нанести природе еще один самый сокрушительный удар, надолго отправив ее в нокаут.
А мы как ее естественная часть окажемся в точно том же самом - незавидном положении.
Именно любым скоропалительным решением проблемы с экологией людям, скорее всего, и будет надолго отказано в том, чтобы у их детей и внуков имелся синий купол неба над их головами.
Но может быть и так, что вылазить на свет божий уже станет вовсе некому и подземные обезьяны Уэльса из его повести "Машина Времени" это наши с вами реальные далекие потомки.
Но все это карточный блеф, а реальность в том, что на данный момент мы могучи как каменные исполины!
Но эти языческие изваяния, переживут их создателей на миллионы и миллионы лет и это более чем возможно, что только когда солнце станет красным гигантом, они сгорят в его сверхкороне, что тогда, наверное, достигнет орбиты Земли.
Но человек, однако, вообще не умеет заглядывать далеко в будущее, потому как он всегда живет в густой тени прошлого.
И как минимум синего неба нашим потомкам долго не придется видеть, и только лишь потому, что кому-то уж так она нравится, сегодняшняя яркая мишура - красивых вещей.
Причем я имею в виду, прежде всего все, то, что не является первой необходимостью, как например персональные автомобили в городской черте.
И дело тут совсем не в том, что людям как то было в старину нужно вновь начать ездить на лошадях, а прежде всего в том, чтобы вложить максимальные средства, дабы изменить форму двигателя личного автомобиля, таким путем, чтобы он перестал отравлять воздух своими адскими выхлопами.
Ведь загазованность воздуха целиком и полностью связана с отсутствием всякого реального желания, найти другой альтернативный источник энергии.
А ведь вокруг полно вящих альтернатив нефти и их надо просто научиться задействовать вот и все – это энергия ветра или же солнца, а также океанского прибоя, и надо всего лишь только научиться извлекать из этих природных сил электричество, а затем переправлять в нужные места в аккумуляторах.
Конечно, кто-то скажет, что электромобили тихоходны, а мы, мол, живем в век скорости.
Однако все технические сложности можно со временем как-то разрешить, да и торопиться особенно некуда ведь тот кто хочет жить дальше и того же желает своим детям и внукам не должен так уж сильно торопиться.
И на самом деле, эта проблема уже давно нашла бы свое решение, если б не сжигалось понапрасну столько усилий творческой мысли, дабы создать грозное оружие наиболее максимального поражения.
Ведь речь идет о средстве тотального уничтожения всего живого, а не о том, при помощи которого окажется возможным принудить другой народ сдаться, как это было всегда в прошлом.
И вот на это безумие расходуются гигантские силы и средства, а вот перенаправили бы их в некое другое русло, авось давно бы уже создали емкие солнечные батареи и аккумуляторы, в которых можно было бы из пустынь электричество перевозить в большие города.
Энергии мы ведь пока потребляем с гулькин нос, а пачкаем все вокруг как свинья, валяющаяся на белой скатерти, которую она стряхнула со стола.
Я уверен, что лет через сто, двести - количество употребляемой людьми энергии неимоверно возрастет, но добывать ее будут как-то совсем по-другому или же будет выродившиеся человечество сидеть под Землей и останутся от него одни лишь рожки да ножки.
Эти жители подземных городов будут как могикане почти вымершим племенем недалеких недоумков.
Сейчас в это никто не поверит, потому что обыватели видят перед собой один лишь сегодняшний день им и невдомек, что опасное будущее - это не одни глупейшие пророчества, исходящие от недалекого ума непрофессионала, но и выжидающая своего часа - большая беда.
Но она ненеизбежна и должно человечеству приложить куда больше усилий к тому, чтобы в этом вопросе хоть что-либо изменилось всерьез к действительно лучшему.
Однако ж есть куда более первостепенные задачи, к примеру, как только окажется возможным почаще спускать на воду - атомные подводные лодки.
А ведь, они, наверное, уцелеют в случае ядерной войны, а затем значит, внимательно будут прослушивать весь эфир и уж коли так оно выйдет, что доведется им услышать русскую или же английскую речь (смотря кому) с просьбой об экстренной помощи, то запросят, они координаты и тут же ее окажут - с космической скоростью.
Причем - это вполне реально, что командиры этих лодок имеют именно такие инструкции на этот счет.
А все, потому что в самом главном смысле теория всегда напрочь отличается от практики, а амбиции кому-то весьма дороже и важнее любых доводов разума.
Деникин в своих Очерках русской смуты пишет о том же!
"Я верю, что каждый народ имеет право с оружием в руках защищать свое бытие; знаю, что долго еще война будет обычным средством разрешения спорных международных вопросов; что приемы борьбы будут и честные и, к сожалению, бесчестные. Но существует известная грань, за которою и низость перестает быть просто низостью, а переходит в безумие. До такой грани мы уже дошли. И если религия, наука, литература, философы, гуманисты, учители человечества не подымут широкого идейного движения против привитой нам готтентотской морали, то мир увидит закат своей культуры".

А теперь уже и своего существования в том числе…
Марк Алданов куда дальновиднее, чем Деникин…
Вот что он пишет в своей серии «Портреты Эрих Людендорф»
«Борьба так борьба, но зачем же непременно при помощи танков и пулеметов?
Для борьбы партий есть парламент и газеты, для борьбы государств третейские суды, гаагский трибунал.
Правда нет ничего убедительнее танка и пулемета, но именно чрезмерная их убедительность способна вызвать некоторые сомнения.
Если спор, который велся с 1914 по 1918 год при помощи танков и пулеметов стоил Европе 10 миллионов людей и 10 миллиардов денежных единиц, то весьма правдоподобно, что после следующего спора, который будет вестись, скажем в 1950 году при помощи каких-нибудь сверхтанков и сверхпулеметов вообще больше некому и не о чем будет спорить. Тогда последние пулеметчики, вероятно, вспомнят о существовании разума и морали».

Да нет, наверное, не вспомнят, поскольку амбиции слишком многим дороже любых доводов рассудка…
А все, потому что цивилизация вытесняет собой культуру - подталкивая вверх все самое низменное и ничтожное в человеке, укрепляя его в вящем заблуждении о его мнимом величии и непотребной низости тех, кто такого величия вовсе недостоин.
Именно из-за этих мыслей и плодится, глубоко пуская корни, новое неведомое ранее зло - объявляющее себя санитаром человеческой клоаки, и это совершенно неважно чего именно оно захочет вычистить, извести под корень.
Правда, как и всегда во всяком явлении бывают малые и даже микроскопические проявления данных устремлений и его великое как весь мир светопреставление.
А все от горячности выводов и непродуманных, спонтанных действий во имя укрощения какого-либо злого и подлого недобра.
Вот потому оставшись без командования и приказов сверху, военные моряки, скорее всего и не подумают о том, что уже неважно, где враг, а надо бы попросту причалить тихо к берегу искать выживших, спасать науку.
Нет не дадут эти люди человечеству его второго шанса, они своим маразмом добьют его уже после окончания всех коротких, как и сам конец света битв.
Да и вообще нет понимания у политиков, что ядерное оружие - это вовсе не хлыст, зовущий к всеобщему смирению, а было оно завсегда удавкой, на шее человечества стоявшего на довольно-таки часто шатающемся табурете, совсем ведь в целом непростых советско-американских отношений.
Простым людям об этом думать, пока что не дано, а может затем и некому-то станет, о чем-либо таком думать, как и потреблять кислород!
Увы, лишь Япония - эта страна воинственных самураев всецело осознала на своей собственной шкуре, что такое ядерная бомба, а для остальных Хиросима - это грибок на палочке или же японская страшилка.
А есть ведь еще и те, кто во многом определяют будущие пути общества, и они первыми смакуют последние достижения человеческого гения, то есть прежде всех нас, не имеющих их финансовых возможностей.
Но у них на самом первом месте стоят амбиции, а на втором удобства, а мысли о том или ином конце света такие люди в корне не допускают уже потому, что им он кажется слишком эфемерным, в свете побед своего разума над чужой дикостью, за счет одного только своего собственного дикого варварства.
И это притом, что ясное ясного, вебкамеры на каждом углу - это будущее достижение человеческого интеллекта в борьбе с его же до сих пор еще вполне звериным нутром!
Человек так же еще и не приучился не то, что не плевать мимо урны, но даже хоть как-то уважать чужое право на жизнь и личное имущество.
Всего-то навсего в тюрьме никому из простых обывателей, ну совсем ведь сидеть неохота, вот они и вынуждены придерживаться установленных законом в обществе правил.
И только лишь идиот будет пытаться взывать к их доброте и совести, поскольку дело это, однако ж, пока что, на сегодняшний день не иначе как абсолютно бессмысленное.
Возможно, лишь сделать так, чтобы чьи-либо противоправные действия ничего кроме горя, совершившему их, вовсе б не приносили.
Тогда и начнется перевоспитание человека в неком новом духе, без долгих словопрений и никому ненужных, как и совершенно бесполезных нравоучений.
Хочется верить в хорошее, что не само по себе вдруг возьмет вверх над плохим.
Но, однако же, одним лишь кощунством над здравым смыслом стоило бы назвать мысли о том, что зло можно раздавить или отогреть красивыми чувствами.
Надо ведь понять его первоисточник, но и тогда не лапать оголенные провода голыми руками, и не садиться на экскаватор, чтобы свести его на нет, полностью и навсегда.
Все достигается путем обдумывания, когда сразу чего-то не выходит.
Хотя, когда-нибудь, чего-нибудь обязательно выйдет, даже если и, кажется, что все это напрасная трата времени и сил во имя чего-то глупого, ненадежного и вилами по воде писаного.
Хотелось бы повторить, что уже давно мог бы быть найден альтернативный источник энергии.
Но это казалось непрактичным, вкладывать средства в некий вечный двигатель, когда есть нефть и ее продукты, отравляющие и загаживающие нам жизнь уже в процессе своей переработки.
Но можно ведь, в конце концов, вложить в развитие альтернативных источников энергии достаточно большие средства, хотя бы столько же, сколько вкладывают, в один космический аппарат для исследования солнечной системы?
Но проблема тут в том, что при этом пострадают весьма серьезные люди, которые вложили гигантские средства в нефтяную индустрию.
А как хотелось бы надеяться, что когда-нибудь на северные просторы перестанут зариться, как на новый регион, откуда в будущем окажется возможным выкачать из земли еще больше нефти, а начнут вдруг соображать, что таяние этих льдов, означает подтаивание берегов суши и скоро грянет великий не библейский потоп.
Может все-таки полоумный человеческий род опомнится и найдет способ добывать энергию, которой буквально завались в природе, не превращая ее в донора, у которого просто не останется возможности восстановить нормальное кровообращение?
Когда-нибудь ведь надо искать иной способ создавать электричество, топливо и прочие сырье для всех наших нужд.
Экологически чистое: так чтобы правнукам наших сегодняшних подростков затем оказалось весьма затруднительно, как-либо объяснить, что это за на дребезжащих, испускающих черный дым повозках, катались их дикие предки.
Конечно, со временем (очень хочется на это надеяться) Бог даст все утрясется.
Опасность переходного периода как раз в том и заключается, что слишком большой узелок старинного зла пронесен (и не контрабандой, а в открытую) через границу, отделяющую прежний мир доиндустриальной эпохи, от этого нового будто бы более просвещенного мира.
Образованность не всегда одно лишь благо! Оно как орудие, молотком можно гвозди забивать, а если кто захочет так может и черепа им крушить.
Бездумное возвеличивание нового доводит до старых как сам этот мир бед.
Поскольку вымирание видов вещь вполне естественная, как и сама эта жизнь.
Причем я это и про род людской говорю!
Немало биологических видов уже вовсе не существуют в дикой природе из-за человеческой "разумной деятельности", превратившись в окаменелости индустриальной эпохи, а о том, что он и сам может попасть за грань вымирания, ему как-то совсем позабыли доложить.
Дабы этого избежать, ему надобно научиться быть не выше природы, а ее действительно разумной частью, а это вовсе не так уж просто, как впустую куражиться над ее причудами и здравым смыслом.
Может мозгами следовало бы пошевелить, а что же просуществовало дольше мы или природа?
Есть лишь один только фактор, что неизменен в любую эпоху и это, прежде всего, совесть и мораль, а их у правителей всегда ведь так не хватало!
И это и есть та самая причина в тесной связи, с которой более всего атмосферу засоряют именно бедные страны с очень богатыми правителями, а безбедно живущим государствам на это пока что и во всем наплевать.
Хотя они и могли бы оказать политическое давление, дабы принудить кое-кого перенаправить некоторую часть средств на решение проблем с экологией. Да и помочь чем-то тоже бы не помешало.
А дело то оно только лишь в одном единственно том, что развитым державам в данный момент от этого ничего плохого вовсе нет, вот, поэтому – эта проблема и не считается ими хоть сколько-нибудь актуальной и первостепенной политической задачей.
А вот когда - это самое варварство по отношению к природе все-таки станет поперек горла, причем сразу же на всех пяти континентах, то, поздновато уже будет враз опоминаться и развивать кипучую деятельность по скорому устранению всего уже до того причиненного ущерба.
Пускать все на самотек оно ведь, по большому счету, куда дешевле и экономнее.
А вот привлечь такие средства, чтобы сразу всему миру в один момент задницу подтереть, где ж их взять то?
Значит, придется придумывать что-то на ходу, и это будет быстрое глобальное решение. Как же ему обойтись без множества всевозможных побочных эффектов?
Ведь с человеческой полуразумной, полубезумной деятельностью иначе просто и быть-то никак не может.
Но главное - это ведь сейчас срочно во всем на скорую руку разобраться, а там уже и со всем остальным разрулим как-нибудь!
А может такое все же хоть как-то возможно?
Уже сейчас активно выделять средства и строить за свой счет очистительные сооружения для стран развивающихся, но уже очень давно переживших свой каменный век?
Правда - это ни в чем не касается мозгов их туповатых правителей!
И это крайне необходимое дело, так как проблема грязной клоаки отходов человеческой цивилизации глобальна, а не сугубо личное дело каждого - отдельного государства.
Конечно, все это не столь уж и важно на данный момент, потому что пока не наблюдается настоящей большой беды, а потому ее легко рассматривать, как ленточку на финишной прямой, мол, порвем мы ее и даже того и не заметим.
Однако умные люди на грехи цивилизации стали обращать внимание задолго до сегодняшнего дня.
Вот конкретный пример:
Писатель Куприн писал в своей повести «Молох».
«- А известна ли вам, - продолжал с еще большей горячностью Бобров, известна ли вам другая статистическая таблица, по которой вы с чертовской точностью можете вычислить, во сколько человеческих жизней обойдется каждый шаг вперед вашей дьявольской колесницы, каждое изобретение какой-нибудь поганой веялки, сеялки или рельсопрокатки? Хороша, нечего сказать, ваша цивилизация, если ее плоды исчисляются цифрами, где в виде единиц стоит железная машина, а в виде нулей - целый ряд человеческих существований!
- Но, послушайте, голубчик вы мой, - возразил доктор, сбитый с толку пылкостью Боброва, - тогда, по-вашему, лучше будет возвратиться к первобытному труду, что ли? Зачем же вы всё черные стороны берете? Ведь вот у нас, несмотря на вашу математику, и школа есть при заводе, и церковь, и больница хорошая, и общество дешевого кредита для рабочих...
Бобров совсем вскочил с постели и босой забегал по комнате.
- И больница ваша и школа - все это пустяки! Цаца детская для таких гуманистов, как вы, - уступка общественному мнению... Если хотите, я вам скажу, как мы на самом деле смотрим... Вы знаете, что такое финиш?
- Финиш? Это что-то лошадиное, кажется? Что-то такое на скачках?
- Да, на скачках. Финишем называются последние сто сажен перед верстовым столбом. Лошадь должна их проскакать с наибольшей скоростью, - за столбом она может хоть издохнуть. Финиш - это полнейшее, максимальное напряжение сил, и, чтобы выжать из лошади финиш, ее истязают хлыстом до крови... Так вот и мы. А когда финиш выжат и кляча упала с переломленной спиной и разбитыми ногами, - к черту ее, она больше никуда не годится! Вот тогда и извольте утешать павшую на финише клячу вашими школами да больницами...»

Нет, я не против больниц и школ!
Я полагаю, что Куприн просто-таки подпал под влияние бредовой идеи высказанной Чеховым в его рассказе «Дом с Мезонином» о неком идиотском перераспределении труда, а также и других поздних сочинений великого классика, в которых он буквально измывается над всяким здравым смыслом.
Причем Лев Толстой во всем вторил ему и в этом вопросе они буквально братья близнецы по одному и тому же скверному для всякого правильного развития общественного разума… философского переосмысления нового технического бытия.
Взяли они это себе как это вполне естественно у всяких завзятых западных Спенсеров, перед которыми эти господа всецело преклонялись.
Но к делу все это не очень-то относится так, то, что Чехов с Львом Толстым временами несут очень вредный, как и чудовищный вздор и всевозможные благоглупости, пускай останется на их совести авторов.
А если вернутся к Куприну, то с «клячей технической революции», у него все полностью в порядке и во всем и до конца логично.
Он очень хорошо понимал и вполне предвидел бесславный конец технического прогресса.
Но эти слова как оно и подавно некоторым покажутся бредом сивой кобылы - неприятия нового и более светлого взгляда на более светлую жизнь.
А действительно к чему задумываться о псевдоблагах цивилизации, уж коли катастрофа, не сегодня или же завтра нагрянет и об ее предотвращении, мол, надо будет позаботиться лишь в самом туманном и крайне отдаленном от нас будущем.
Вот пусть, мол, у грядущих поколений голова о том болит, а нам еще рано обо всем этом пока что всерьез призадумываться.
Но насколько она далека от нас эта самая пора жутких изменений в климате - науке пока никак не предсказать, поскольку для таких прогнозов нужен прошлый опыт и обширные знания всецело на нем основанные.
Известное же дело, что точно знать, что и когда произойдет нельзя без максимально точных научных данных.
Однако фактор внезапности обоснован. Так как промеж челюстей мамонтов действительно находили траву. Будь то африканские слоны, захваченные метелью резко наступившего ледникового периода, то можно было бы смело предположить, что факт их внезапного замерзания был обусловлен простым падением температуры до минус 20 градусов по Цельсию.
Я думаю, что раз в челюстях была непережеванная трава, то температура должна была упасть резко и за 70 градусов ниже нуля.
Человек изменяет окружающую его среду и тем вызывает сдвиги, как в биосфере, так и во всех других всепланетных свойствах, складывавшихся миллионами лет.
А сама по себе возможность резких и внезапных перемен не исключена в процессе изменения климата. Вот только как оно мне кажется, сценарии похолодания или же наоборот резкого потепления уж слишком-то они примитивны.
Человек чересчур разносторонен в своих трудах, чтобы вышло нечто одно!
Скорее все-таки стоило бы говорить о смешенной тенденции и это, кстати, и будет страшнее всего, поскольку снегопады в июле и жара в январе нарушат природный баланс и приведут к великому голоду.
Кто-то, конечно, скажет, что все это абсолютная ерунда, так как годовые изменения температуры зависят от наклона земной оси и это действительно так.
Однако при общем потеплении разница между зимой и летом станет куда размытее, поскольку атмосфера станет подвижнее, а значит, арктический воздух сможет почти, не согревшись достичь чуть ли не тропиков, а июльская жара сможет навестить приполярные области в разгар никем не припоминаемой лютой зимы.
Это убьет миллиарды, а уцелевшим людям единственное, что останется так это носить защитные костюмы и без них на улице будет попросту никому не выжить.
Но все это пока лишь байки сивого мерина и не более того.
В это никто всерьез не поверит, потому что все это на сегодняшний день совершенно ирреально в свете нынешнего вполне благополучного существования.
Ведь основная проблема человека заключается в том, что он напряженно вглядывается лишь в то, что находится у него прямо таки под носом, а остальное ему просто трын-трава.
Технический прогресс щекочет ноздри запахом сирени возвышенного вдохновения от прочувствованного до самых бронх величия собственной значимости.
Основная суть перемен произошедших с человеком за последние сто лет как раз таки и заключается в том, что он сам того не очень-то заметив, пересел с лошади питающейся сеном на железного коня, пожирающего все, что создала мать природа.
Навоз этой лошадки пони совершенно неудобоварим и его рассасывание займет не менее нескольких тысячи лет, даже если люди вдруг угомонятся и перестанут сводить на нет, все живое на этой Земле.
Но как же человеку умерить свой пыл, коли ему на черепушку пока еще не падают свыше градины величиной с большой ананас вместо обычного дождя и его не уносит ураганом в отличие от торнадо, не являющегося локальным смерчем.
Пока что все - это одни лишь сказки про белого упитанного бычка, но, однако, Бог создал этот мир весьма надежно твердым, как гранитная скала, но вода, из которой на 75 процентов состоит человеческий мозг еще и не такое сточит.
Мне кажется, что как в большом, так и в малом люди молча, плавают по жизни как те рыбки в аквариуме, пока их совсем не возьмут за жабры, навсегда вырвав из их родной стихии.
Я думаю, что природа еще когда-нибудь - это со всеми нами всенепременно осуществит. Вот тогда человек и начнет трепыхаться еще более прежнего, а тем самым и совершит свою главную ошибку, пытаясь разом перерубить все гордиевы узлы накопившихся на тот момент времени проблем.
Да, но одним лишь этим, ему назад в свою естественную стихию уже никак не возвратиться, а только будет он биться как рыба об лед возле лунки, проделанной техническим прогрессом.
Человек ведь не царь, а гроза природы!
Ему попросту хочется подышать созданным самим же собой озоном, и он думает, что его это как-то взбодрит! Но этот газ в своем чистом виде настоящий яд!
И вот пустив все деревья под корень, только углекислотой дышать-то и останется. Я думаю, что даже если медицина и сумеет в будущем синтезировать фотосинтез, то все равно человек тогда тоже станет синтезированным, а не естественной частью пока еще неискусственного бытия живой природы.
Причем нарушение естественного природного баланса сегодня идет сразу по сколь же многим параметрам.
А так ведь вполне же возможно и сами корни, связывающие нас с матерью природой насовсем обрубить и переделать ее по облику и подобию нашей глиняной как прах, из которого мы все кем-то созданы глупости.
Человек ведь уже сколь же запятнан скверной своего гордого и осознанного умения манипулировать кирпичиками, из которых состоит он сам и весь окружающий его мир.
Но играть в такой "кубик рубик" стоит в одних лишь разве что микроскопических масштабах, не вынося их за пределы лаборатории до досконального изучения всех возможных последствий внесенных изменений.
Современный генетик в некоторых вещах все тот же Афоня в звездном планетарии, но в практической области широкого применения произведенных на генетическом уровне изменений вполне может оказаться астрономом случайно отвернувшим не тот крантик.
Однако сам потоп будет гораздо серьезнее и отнюдь не в одной квартире.
Как бы людям не скушать собственноручно заваренную ими кашу!
А есть же еще и другая возможность.
Внесение любых изменений основанных на строго научных данных, будучи применено в различных областях естественного направления науки никак не сможет гарантировать полнейшей безопасности от злой человеческой воли.
Может же ведь и какой-нибудь Бен-Ладан от биологии точно также как и любой другой воспользоваться с крайне недобрыми намерениями общими в науке наработками.
Конечно, есть люди отлично знакомые с биологической картиной мира во всем ее многообразии и им может показаться, что все эти рассуждения на уровне сухопутного моряка, никогда не выходившего в море далее, чем по колено.
Это они, мол, старые морские волки безбрежного моря познания и знают, что там почем.
Но правильность логических построений вовсе не измеряется километрами, оставленными за килем большой науки.
Одно ж дело делать замеры и изучать практические свойства, причем пока еще довольно-таки грубыми методами, а совсем другое что-либо менять в созданном не нами, а высшими силами живой природы.
Насчет высших сил природы и довольно-таки грубых измерений, кто-то, конечно же, может про себя негромко хмыкнуть.
Ну что ж пусть он тогда в качестве эксперимента попробует из строительного материала аминокислот создать хотя бы одну живую клетку, а я вот посмотрю чего же у него из этого действительно дельного - выйдет.
Причем сделать нечто похожее на первоначальный бульон аминокислот не значит осуществить главное, а только нечто похожее на крылья за спиной… все как на самом деле только вот с башни с ними прыгать, никому не стоило бы…
Наука, движется вперед – это правда, но не прыгает ли она с башни с куцыми крылышками?
Конечно, для человека грамотного в биологии все эти рассуждения на уровне мудрствования чабана, который только что спустился с гор и лишь вчера услышал о клонировании овечки Долли.
Однако ж он сам, ведя разговор с Чарльзом Дарвином, будучи довольно заурядным представителем сегодняшней науки, мог бы запросто оказаться в роли Малыша объясняющего Карлесону, что эта, мол, толстая домомучительница хочет пробраться в эту самую маленькую коробочку под названием телевизор.
Я думаю, что если человечество себя не убьет и отчего-нибудь не вымрет, то современный Дарвин, оказавшись в начале 23 века, выглядел бы точно также как Карлесон, смотря на невиданные, говорящие приборы почти как на черную магию.
Вот если разум победит сардоническую самоуверенную тупость и ученые начнут предпринимать вящие меры предосторожности по отношению, в том числе и не к вполне гражданским проектам, то может чего в будущем и выйдет из человека, совсем другое, чем оно есть сегодня.
Причем не в личном, а в социальном плане.
А то общество устроено так, что оно уничтожает белых ворон, а черных воронов проповедывающих ненависть и войну слушает с предельным вниманием.
Об этом хорошо написал в своей книге «Лезвие Бритвы» Иван Ефремов.
«В Древней Элладе люди хорошо понимали, что доброта и красота, не используемые для себя, справедливый ум и поиски правды, - попытки жить по-иному, чем другие, подчиняющиеся угнетению или обманутые, ведут к мучительной жизни, а все эти качества, соединенные вместе, - к неизбежной и скорой гибели. На разных полюсах
ойкумены - населенной земли - у индусов и греков - сочли, что боги не любят совершенства, не поняв простой истины, противоречия плохого общественного строя и подлинно хороших людей – провозвестников будущего человечества».

Вот только одного здесь нет, а именно, что полноценных со всех сторон праведников в этом мире попросту нет, а мучительная жизнь испортит любому и душу и характер.
И в результате, того кто при жизни казался воплощением сущего зла затем почему-то вдруг обожествляют или же сначала растаптывают его еще больше чем прежде, а потом подумав, как следует, лишают его всего человеческого оставляя ему только возвышенные идеалистические черты.
Можно подумать, что устойчивость к грязи есть неотъемлемая часть сознания во всем далекого от всего земного…
На самом деле - это свойство всякого порядочного человека идти наперекор, тому грязному, что в нем вполне может возникнуть из-за физической, а не душевной патологии.
Те же люди, что готовы как в первобытность разорвать грязного сорванца мешающего жить спокойно высоким людям - способны действовать во благо, ориентируясь в материальном мире как в чем-то ими же самими созданном, поскольку они не видят разницы между делами природными и их собственными.
Они могут рассуждать, например, что не за тем создавали прогрессивное общество, дабы всякие неудобные интеллигентной среде подонки на свободе разгуливали.
А если их никак не получается посадить, то их естественно надо на тот свет отправить!
Очень точно об том высказался писатель Иван Ефремов в его великой книге «Час Быка».
«На нашей общей родине в старину почему-то никто никогда, повторяю - никогда не уничтожал истинных преступников, по чьей воле (и только по ней!) разрушали прекрасное, убивали доброе, грабили и разбрасывали полезное. Убийцы Добра и Красоты всегда оставались жить и продолжали свою мерзкую деятельность, а подобные вам мстители предавали смерти совсем не тех, кого следовало».

А все от слепого эгоизма тех, кто страдает по той или же иной причине - образ их поведения во многом все еще схож с тем, что имеется у дикого зверя, только выражается оно несколько иначе.
Фактически на том же уровне мыслят люди ищущие способов отнять, а не принять в дар от природы все ее великие тайны.
Их черно-белое восприятие действительности вполне может нас всех за раз прикончить только лишь потому, что они не умеют мыслить разностороннее и обдуманнее.
Вот как пишет о них писатель Ефремов в его книге «Час Быка».
«Если не дойти до нужной грани, тогда из врачей получаются прожектеры или неграмотные чинуши. Но всех опаснее фанатики, готовые располосовать человека, не говоря уже о животных, чтобы осуществить небывалую операцию, заменить незаменимое, не понимая, что человек не механизм, собранный из стандартных запасных частей, что сердце не только насос, а мозг не весь человек».

Разбирать и собирать людей на части мечтают именно те, кто мыслят о неком продлении жизни путем ее препарирования, а в дальнейшем придания ей усовершенствующей ее искусственности.
Пока они в этом еще не очень-то преуспели, но то дело самого ближайшего будущего.
Ведь это уже во всем и до конца понятно, что достичь каких-либо успехов для генной инженерии уже более чем вероятно и в самое ближайшее на то время.
А это направление в науке может быть широко использовано в самых благородных целях, «улучшить природу».
Однако полезным оно будет лишь так на глазок, а особенно без твердо, впечатанных в гранит биологии знаний всего того, чем же все это еще может, в конце-то концов, когда-нибудь для всех нас окончиться.
Но зачем же пыхтеть и подводить под все твердую теоретическую базу и много раз опробовать все в каких-то малых масштабах, раз хочется так все всенепременно сразу же внедрить и опробовать, вовсе не ожидая пока на какого-нибудь нового Ньютона яблоко сверху упадет?
Да, а к чему собственно напрягать мозги, дабы обладая самым что ни на есть воспаленным воображением, попытаться предсказать все последствия бомбометания надеждами на авось большого полигона микромира?
А в принципе-то пока совсем ведь еще невозможно так уж определенно знать, чего там будет и как!
Потому как микромир гораздо сложнее нашего макромира, в котором мы живем и его вспахивание "плугом" при помощи набора инструментов генетика может оказаться выведением чудовища Франкенштейна, даже если оно и окажется величиной с микрон или даже того меньше.
И вот тогда вряд ли краска зальет лицо тех, кто нервно сморкается и чихает, осознав, что, им так ведь и не удалось разжиться на то доброе и святое, что грезилось им в потемках пряных запахов надежд.
Скорее уж они скажут, что, то был неудачный научный эксперимент, а то, что миллионы и миллионы погибли, так, то, мол, естественная плата за всеобщий и всеблагой технический прогресс.
Причем, ясное дело, что основной процент погибших придется как раз таки на бедные страны, не имеющие, хорошо развитой системы здравоохранения.
А раз уж они не умирают у нас на глазах, то можно прищурившись сказать, что, мол, туда им примитивным и дорога.
И человечество заплатит самую дорогую цену за то, что некоторым торопыгам невтерпеж осуществить все свои самые заветные мечтания без той неторопливости и размеренности, которая так свойственна людям, опирающимся только на достигнутое, а не свешивающиеся с облаков, куда некоторые возносятся на воздушном шаре своих мнимых побед над природой.
А тот, кто в прекрасном будущем вовсе души не чает готов ради его скорейшего осуществления на любую самую грязную и подлую интригу.
К примеру: для того чтобы залезть в музей и украсть картины вовсе не надо самому быть художником - это ведь не сотворить что-то новое и свое, собственным воображением.
Конечно же, нет никакой особой сложности на месте оригиналов, повесить искусно созданные копии, так чтобы без химического анализа их от подлинников было бы ну никак ведь не отличить.
Но эти вещи могут сойти с рук лишь с творениями дел людских, а с матерью природой обман, то не пройдет.
Ведь она не резала клетки, пересаживая их ядра и отдельные элементы с место на место!
Все было гораздо сложнее и продолжительнее по времени.
При этом я не являюсь сталинским старовером, считающим, что генетика лженаука.
Генная инженерия очень важная область знаний и от ее развития во многом зависит лечение самых различных наследственных заболеваний.
Однако ж пересаживать женщине яичники обезьяны, чтобы она затем родила какого-нибудь волосатого урода уж больно - это похоже на лысенковские опыты на более высоком уровне развития технологии.
Скажем, если в сверхсложном компьютере все время менять контакты и бесконечно переписывать мелкие программы, то, в конце концов, его просто-напросто сломаешь без всякой на то возможности его хоть как-то починить.
По крайней мере, до получения более-менее подробных инструкций по исправлению неполадок от тех, кто его сам создавал.
И именно так оно и станется, если не иметь и понятия обо всех тонкостях его внутреннего устройства.
Причем я не имею в виду сами компьютеры. Я считаю, что насчет них у нас все же есть очень даже большое и славное преимущество, люди сами их создавали, а собранное своими руками всецело легко и доступно для понимания грамотных в деле его сотворения людей.
Ведь на любых этапах его возникновения работали лишь сами люди, а природа кисло улыбалась в стороне.
Вот только не представляю я себе обращения ученых к Всевышнему, мол, мы тут напортачили черт знает чего, приди, мол, разъясни нам, как и что нам теперь назад переделывать, дабы все к прошлому нормальному состоянию само собой возвратилось.
А значит затем, чтобы потом не задавать вопросы, на которые и вовсе-то некому станет отвечать, еще и потому, что люди своим высокомерием убивают Бога в сердце своем… Так вот сначала надо было бы не доводить до того в целом гиблое дело, чтобы возникла та самая крайняя нужда всерьез переправлять исковерканное.
Природа же нечто совсем иное, чем виртуальный компьютерный мир и экспериментировать с тем, что она создавала миллионы лет возможно лишь там, где понимаешь во всей полноте, как именно шел процесс формирования всего того, что затронуто экспериментом в течение всех этапов развития жизни на Земле.
Причем, даже тогда стоило бы быть предельно осторожными.
Потому что, наделав в реальной жизни всяких дел, все за раз начисто не уничтожишь, из этого же ничего путного никак не выйдет!
А наоборот станет еще гораздо хуже.
Это в виртуальной реальности вполне возможно вот так сразу все взять да стереть, а затем по новой перезаписать.
Природа - это ведь не винда на компьютере, когда зависать начнет, ее за полчаса в нормальное состояние никому перезагрузить, не удастся.
Но человек весь аж горит ярким пламенем энтузиазма сотворить мир по образу и подобию рая, о котором ему так мечталось, когда он еще сидел в пещере и грелся у костра.
Поскольку мысли его с тех времен почти что ни в чем существенном так и не переменились, а мечты его остались, практически теми же.
Я полагаю, что люди и в те времена также как и нынче им того же самого охота – всем сердцем жаждали всенепременно отыскать какую-нибудь травку, употребляя в пищу которую станет возможно до самой старости заниматься любовью, сколько влезет и прожить намного дольше.
Вот как описывает это устремление людей великий писатель Иван Ефремов в его романе "Лезвие Бритвы".
"Издавна мечтой людей был напиток счастья, например в Ведах Индии, эта, как ее?..
- Сома?
- Да, да! И помните у поэта: "Честь безумцу, который навеет человечеству сон золотой".
- Так вот хотите заняться изобретением напитка?..
- Лекарства!
- Все равно! Лекарства "Сон золотой"?
- Вот именно! Подумайте только...
- Давно уже думано. И отброшено.
- Но почему же?
- Чтобы видеть сны золотые, надо иметь золотую душу. А в бедной душе откуда возьмется богатство грез? Люди лишь отупеют и одуреют, как от алкоголя. Некогда вино вдохновляло поэтов, а теперь обессмыслившиеся от него до скотского состояния мужчины избивают детей и женщин.
- Значит, дело не в лекарстве?
- Вы поняли меня. Надо дать человеку богатство психики - вот за что мы, врачи, должны бороться. А без этого, как бы хорош ни был ваш состав, он неминуемо обернется бедствием, расслабляя торможение и высвобождая дьявола первобытных инстинктов".

Но на самом-то деле высвобождать ничего не надо, а надо только позволить выйти им наружу и все!
В человеке слишком много доподлинно звериного и оно просто спрятано под замок культурой и отчасти цивилизацией, но стоит только внешним оковам пасть, и все первобытное польется наружу обильной рекой.
При этом наши технические возможности непомерно растут и Стругацкие в их повести "Хищные вещи века" отнюдь не разыгрывают невозможный к своему осуществлению сценарий жизни в условиях засилья осоловевшей от скуки праздности.
И они тоже пишут о том же, что и Ефремов и даже дают этому конкретное название.
"Твой слег - та же ядерная бомба, только замедленного действия и для сытых".

Предупреждения, однако, вовсе не доходят до разума и сердца людей, потому что они не достаточно пронзительны.
Дело в том, что по-видимому авторы посчитали, что если они перегнут палку их, не только не напечатают, но и попросту поднимут на смех.
К тому же литература вообще зачастую выпячивает отдельные углы, а не создает цельной картины мира со всем его вящим безумством.
Причина того еще и в том, что так сразу все не ухватишь, а значит разбрасываться просто нельзя.
Но если посмотреть на современную жизнь с общей точки зрения, то получается, вот оно что мы слишком активно вызываем злых духов природы путем всевозможной ворожбы, а иначе - это собственно и не назовешь.
К примеру: раздавать пилюли вечной молодости, которые могут реально оказывать омолаживающий эффект может быть до крайности преступным делом, если в результате действия этих лекарств через три поколения у людей разовьется неизлечимая даже в условиях будущего генетическая болезнь.
Конечно, отрастят ли наши потомки через 25 тысяч лет себе антенны за ушами, чтобы принимать радиосигналы или сделают ли свои уши способными воспринимать ультразвук – это уже будет их личное дело.
Я так думаю, что у них на то хватит знаний, чтобы все это проделать, не навредив ни себе, ни природе.
И во временном промежутке я могу очень даже сильно ошибаться не в этом главное, но, однако ж, это никак не отметает самой возможности, что этот сказочно счастливый золотой век для всего человечества может и вовсе-то так никогда и не наступить.
Потому что любое наше исчисление времени может прекратиться вместе с нашим всеобщим существованием.
Поскольку в данный момент мы крайне далеки от тех необъятных и всеобъемлющих знаний, что будут в наличии только у наших далеких потомков.
Однако мы уже вполне знакомы с методами превращения их существования в так и несбывшиеся мечтания сегодняшних писателей-фантастов.
Так и вижу, как через пару миллионов лет новое разумное существо расшифровав текст с завалявшегося в скалах харддиска ноутбука, разбившегося альпиниста, читает про все эти наши мечты и ухмыляется себе, думая своей более светлой, чем у нас головой, что нарисовать яблоко еще не значит его съесть.
А сегодняшний человек всецело готов к радостному поглощению всего того, что может дать ему мать природа, но она держит про запас мешок с орехами, которые ему явно будут ну совсем же не по зубам.
Этот ведь во многом мнимый успех в технических делах кружит голову, а потому-то и хочется получить от него как можно больше хорошего!
Но человек не должен уподобляться той крысе в мозг которой вживлен электрод и она гребя лапками создает для себя эффект огромного наслаждения.
Чем больше разговоров про ласковую и любящую нас вторую природу, тем больше она напоминает удавку на шее во время удушения, которая, как известно, тоже создает некую иллюзию блаженства на определенном этапе нехватки кислорода.
Но беспечный всем своим духом человек смотрит на этот мир глазами, переполненными радости за те величайшие удовольствия, что ему уже удалось себе отыскать и создать.
Это касается и того, что способно обратить в прахъ все живое на этой земле.
Мне думается, что покойные фараоны тоже очень гордились построенными ими пирамидами из примитивного бетона. Вот только сегодня погребальные усопницы создаются не для отдельных людей, а для большей части всего человечества.
И я смело могу утверждать, что оставшиеся в живых ученые сгорят на кострах новейшей инквизиции.
Ведь взлет античной культуры уже привел в прошлом к темным векам средневековья.
Ясное дело, что в случае мировых катаклизмов больше шансов для выживания есть именно у азиатов и не только из-за одной лишь куда большей их численности, но также и из-за их приспособляемости и неприхотливости.
Значит, если новый Рим падет, то живущие в одно с ним время бывшие кочевники вновь устроят свое ханство, захватив более слабые и менее воинственные народы.
А познание как встарь окажется под строжайшим запретом, ведь в эпосе народа останутся сколь же живые воспоминания о том к чему оно когда-то, в конце концов, привело.
Я этот сценарий не смакую, а всего-то только лишь жажду его в меру своих наискромнейших возможностей хоть как-то предотвратить. Все же начинается с каждого отдельного человека!
Вот как описывает его возможное посильное участие Антон Палыч Чехов в его пьесе "Дядя Ваня".
"Русские леса трещат под топором, гибнут миллиарды деревьев, опустошаются жилища зверей и птиц, мелеют и сохнут реки, исчезают безвозвратно чудные пейзажи, и всё оттого, что у ленивого человека не хватает смысла нагнуться и поднять с земли топлива. (Елене Андреевне.) Не правда ли, сударыня? Надо быть безрассудным варваром, чтобы жечь в своей печке эту красоту, разрушать то, чего мы не можем создать. Человек одарен разумом и творческою силой, чтобы преумножать то, что ему дано, но до сих пор он не творил, а разрушал. Лесов все меньше и меньше, реки сохнут, дичь перевелась, климат испорчен, и с каждым днем земля становится все беднее и безобразнее. (Войницкому.) Вот ты глядишь на меня с иронией, и все, что я говорю, тебе кажется не серьезным и... и, быть может, это в самом деле чудачество, но, когда я прохожу мимо крестьянских лесов, которые я спас от порубки, или когда я слышу, как шумит мой молодой лес, посаженный моими руками, я сознаю, что климат немножко и в моей власти, и что если через тысячу лет человек будет счастлив, то в этом немножко буду виноват и я".

Причем его слова звучат гулким предупреждением всем нам ныне живущим!
Потому что пока люди делят, как последний кусок хлеба - шкуру неубитого медведя своих будущих достижений к ним сзади подкрадывается зверь, которого можно было бы легко опознать как тираннозавра варварского уничтожения естественного природного баланса.
Просто пока лихо сидит тихо на него трудно обратить хоть сколько-нибудь конкретное пристальное внимание. Оно же пока лишь только силы набирает, а когда оно себя сможет по-настоящему проявить, то человек со всей его техникой окажется букашкой проткнутой булавкой созданной им самим.
Причем сегодня еще не поздно изменить сам подход к природе, которая пока что только лишь шлет сигналы бедствия, а ведь все еще не топит прибрежные города в пучинах морей и океанов!
Завтра, когда уже грянет гром, окажется сколь же затруднительным остановить, то, что является причиной будущего глобального потепления.
Может, кто думает, что человек внеся дополнительные изменения в уже видоизмененный им миропорядок всего сущего на Земле, сможет все так по-умному восстановить, как оно было до него, прежде?
Да, но лишь на самое короткое время. Затем все станет еще куда значительно хуже.
Уж слишком много факторов создают существующую реальность и всех их нам, и в будущем, тоже никак ведь не учесть.
Я думаю, что основная проблема с ученым людом, что творят для нас новую реальность, заключается в том, что они все еще так и мыслят старыми, отжившими свое - давними понятиями.
Их разум зиждется на том, что давно уже свое отжило и отмерло как прах в могилах наших далеких предков.
Их любознательность напоминает любопытство взрослого дитяти, выросшего в джунглях…
Откуда ж ему знать, что сидя на пульте управления и из вящего любопытства шлепая пальцами по кнопкам, он тем самым создает ужасные неприятности для тех, у кого от этих электрических сигналов начинаются всевозможные грозящие лютой смертью неприятности.
Немедленного-то эффекта, никакого нет, да и дедушка с неба из мифов древней Греции не одернет за руку и не пригрозит пальчиком.
А вся самая жуть начнется именно тогда, когда изменить уже будет по большому счету ничего уже совсем нельзя.
Ведь чем больше самоуверенности, по отношению, к природе испытывает человек, тем страшнее будет для него открытие насколько он сам жалок по сравнению с ее карающей дланью.
Только лишь смотря прямо в лицо опасности можно понять ее значение и определить степень своей от нее защищенности.
Поскольку не так ужасен сам катаклизм, как полная к нему неподготовленность.
Ведь смерть не ждет на лавке возле кабака, чтобы выпить пивка с любителем покататься под шефе, пускай даже он и как следует до того, закусил.
Часто именно расслабленность до чего ж ведь, душевный покой и служат главной причиной для катастроф, как мелких, так и очень крупных для каждого отдельного человека или же его близких.
Просто потом опоминаться и браться за ум станет ведь совсем уже запоздалым делом.
Костыли заднего ума сколь же часто они только еще лишь погубят, то самое последнее из того, что еще могло быть хоть сколько-нибудь обдуманно, и учтено при помощи здравого смысла.
Существует еще одно проявление человеческой натуры, называемое местью.
В принципе, когда она носит вполне прагматичные черты, скажем, желание поучить уму разуму и не ради самой мести как таковой, как и не отдельную взятую личность, но и кого-то такого же, она весьма и весьма логична, а также более чем оправдана.
А в случае, когда она является чем-то вроде «Ты мне на одну лапу наступил аж до сих пор еще болит, ничего я тебе все четыре отдавлю, так что ты меня уж точно на всю свою жизнь запомнишь» то это ведь не более чем звериное начало, помноженное на неозвериный интеллект.
Как там было в фильме «Сказка Странствий» «Мы поставлены над такими как ты и очень дорого стоит мой расквашенный нос».

А всегда ведь важнее всего-навсего понять, что месть должна нести в себе как можно больше прагматичных и положительных сторон. Потому как, в случае, когда - это совершается несколько (мягко говоря) иначе, то это скорее всего лишь грязная интрига, от которой станет только лишь еще темнее в нашем и без того сумеречном мире, где живут полуразумные, полубезумные создания плохо умеющие прощать этому миру все его явное несовершенство.
Ведь буквально все доступное нашему взору окружающее одна лишь видимая, лицевая часть природы, а, сколько же в ней еще скрытого, так и неразгаданного.
Даже в элементарных человеческих взаимоотношениях зачастую присутствует, что-то тайное, сложное, скрытое или простое, но неправильно воспринятое.
Сколь же часто люди не могут понять затаенные мотивы, что толкают других людей к тем или же иным действиям и поступкам?
А кроме того человек может попросту и потеряться как маленький ребенок в толпе и почти все дальнейшие его действия – это не его сознательная продуманная воля, а сила ураганного ветра его эпохи дующего в какую-либо сторону.
Обвиняя человека, в том, что он не воспротивился этой стихии, влекущей толпу или даже кого-то одного к осознанному или неосознанному злу надо всегда помнить, что такое мораль.
Она не является всеобъемлющим фактором, а исключительно житейским в легко поддающихся элементарному логическому анализу ситуациях.
И даже тогда намного важнее простить зло, чем за него затем мстить, потому что его надо укрощать, топча его последствия в себе и других, а на его первоисточник замахиваться только во время его возникновения, а не через длительное время, когда ничего уже не предотвратишь.
Правда у животных месть заложена самим инстинктом, но человек, а в особенности человек образованный должен быть выше подобных низменных проявлений.
Ведь убить кровного врага в тот момент, когда он взял на мушку твоего родственника - это не то же самое, что продолжить кровавый путь мести, которая может запросто перекинуться затем и на последующее поколение.
Отобрав у него всякое нормальное будущее.
Но вот не все это понимают, и это очень даже жаль!
Вот как об этом высказался писатель Сергей Алексеев в его романе «Крамола».
«Неужели нужно пройти дорогу длиною в целую жизнь, чтобы лишь к концу ее понять такую простую истину: зло тем и живо, что стремится к размножению, подобно чертополоху, занимающему каждый кусочек невозделанной земли. А как заполонит он пустыри, наберет семенную силу - тут и пашне несдобровать. И рядится сорная трава под хлебный колос..."

Но не у всех - это так некоторые и к концу своей жизни не смогут примириться, что им так и не удалось отомстить за нанесенное им оскорбление или обиду.
А ведь очень многое происходит от одних только недомолвок или скрытого подтекста, который будучи обнаружен вывернул бы всю ситуацию наизнанку и лишил бы ее того злого, что в ней заложено одной лишь двусмысленностью, а не чей-то подлой сущностью.
Получается, что большинства конфликтов не было бы вовсе, то есть если б мы все вдруг овладели телепатией, и тогда вот так сходу научились воспринимать мысли друг друга.
Вот бы культуре в последние 200 лет как следует над этим призадуматься!
Ведь можно же было искать путей замены этой мистики чем-то вполне прагматичным и прозаичным!
Так нет цивилизация, последовала принципам замазывания грязи глянцем красивых полунамеков, завуалированных угроз, и туманных фраз с двойным дном.
В общем и целом, когда люди хотят говорить начистоту, то это у них очень даже неплохо получается!
Но привычка врать она же не от демонов зла исходит, а от родителей, которые друг другу лгут и не краснеют.
Вот бы вместо привычки к изысканной, гладкой речи культура, прежде всего, прививала бы манеру говорить правду, кроме тех особых случаев, когда истина повернется к человеку своим острым углом, глубоко раня его в самое сердце.
Можно сказать, что культура старалась создать некий показной, положительный и удобный для внешнего восприятия эффект.
А вот глубоко внутрь человека, она опасалась когда-либо всерьез заглядывать, потому что для этого бы потребовалось поднимать в нем бурю, которая обязательно вздыбит вверх все его грязное, звериное естество.
Однако ж одеть и обуть в красивые одежды не значит отмыть изнутри все лишаи изначального, исподнего зла.
Человек, должен быть по своему собственному выбору чист, высок и добропорядочен, да к тому же еще и чистоплотен.
Приучить его к этому можно только при помощи личного примера, а книги в этом случае окажутся лишь твердой рамкой к его психологическому портрету.
Но все же, как там не крути, а этого никак не может произойти по чьей-то откровенно навязанной извне прихоти… как по мановению некой волшебной палочки.
Поскольку - это всегда только лишь его собственная воля, учитывая сам уровень сегодняшней культуры. Но некоторые почему-то думают, что с этой задачей каждому отдельному индивидууму, всецело помогут справиться художественная и философская литература.
А это же просто-напросто смешно!
Человек увидит в книге большую фигу, коли его специально не приучивали срывать с дерева добра и зла «яблоки знаний» о жизни и морали. Причем согласно еврейской, а не христианской традиции Змей соблазнил Еву именно инжиром, что на старославянском, и было той самой фигой.
Человек, смотря на мир глазами полными книжного самообмана, увидит вокруг себя одни лишь картины, полные радости и счастья, совершенно ведь без того, чтобы для этого имелись хоть какие-нибудь реальные основания.
Или наоборот он может быть опечален чьими-то мнимыми страданиями и смертью, а это побудит его к неким решительным и активным действиям.
А в этом, то все и дело, мир книг вытесняет собой из недалеких людей их тесную связь с природой, заменяя ее миром цифр, планов, идей и прочее...
Вот конкретный тому пример:
Взято из Норильских рассказов Сергея Снегова.
«- Скачков, ребята, устроил блестящий спектакль. Собрал сотню доходяг и отправил вас на поправку, а нам растолковали, что вы ждете суда за саботаж и нам такой же суд грозит, если не выложимся. И две тысячи зеков вкалывали до опупения! А что вас подкормили, а не расстреляли, хоть это было бы еще проще Скачкову, так причиной тому великие "преимущества" нашего социалистического строя. Все у нас совершается по плану, имеется план и в тюрьме. В прошлом году в Соловки спустили контрольные цифры на отстрел - выполнили, получили благодарность и премию. В этом году надо направить на строительство столько-то голов - попробуй Скачков недосчитаться сотни, нагоняй за срыв плана! Мы теперь числимся в программе выдачи, он плановую цифру блюдет. А куда плановая выдача налево или в руки другого конвоя, ему безразлично. Им командует целесообразность, а не мораль. Знает, знает за что сегодня получать премию!»

Это самое отношение к людям как к бессловесным скотам есть отчасти заслуга Чехова и таких же, как он сердобольных авторов пером как лопатой закапывавших старый мир со всеми его обыденными недостатками.
Вот пример ИХ логики Чехов "Припадок"
"Неужели, неужели вы не понимаете, как это ужасно? Ваша медицина говорит, что каждая из этих женщин умирает преждевременно от чахотки или чего-нибудь другого; искусства говорят, что морально она умирает еще раньше. Каждая из них умирает оттого, что на своем веку принимает средним числом, допустим, пятьсот человек. Каждую убивает пятьсот человек. В числе этих пятисот — вы! Теперь, если вы оба за всю жизнь побываете здесь и в других подобных местах по двести пятьдесят раз, то значит на обоих вас придется одна убитая женщина! Разве это не понятно? Разве не ужасно? Убить вдвоем, втроем, впятером одну глупую, голодную женщину! Ах, да разве это не ужасно, боже мой"?

Какая жалость, что гибнут люди и что же может быть того только лишь еще хуже?
Разве что гибель еще большего количества людей в связи с тем, что вместо восприятия конкретного человеческого горя людей как товар в лавке начали делить на какие-то там классы, группы относиться к ним вуцелом, а никак к каждому конкретному индивидууму в отдельности.
Заслуга таких новых веяний отчасти имела место именно из-за тех, кто хотел все округлять и пытался решать все не частным и ГРЯЗНЫМ способом, но целиком и полностью ориентируясь не на естественную реальность, а на свои о ней светлые представления.
А те, кто их осуществлял на практике, не имели в детстве доброй няни читавшей им на ночь сказки, а потому им было не до добрых дел, они творили социальную справедливость по принципам вытравливания тараканов… и из мозгов тоже.
Всякая добродетель, основанная на компромиссах и совести была им не по карману, а потому они пользовались лишь медяками слез по поводу маленьких чужих оборванцев, но к судьбе своих же взрослых соотечественников, они были абсолютно равнодушны.
Отчасти основой для их убеждений послужили злые строчки авторов, что ненавидели обыденность и хотели придать резкое ускорение всякому духовному росту.
Их идеалом стали люмпены, не имеющие ничего за душой кроме некого счастливого завтра после отхода от всего старого, выцветшего, пожелтевшего от времени и пропахшего старым тряпьем.
А. И Б. Стругацкие в их повести "Хищные вещи века" в одной фразе отобразили всю канализационную суть всех этих добрых начинаний.
"Твой идеал - дерьмо, Римайер. Если во имя идеала человеку приходится делать подлости, то цена этому идеалу - дерьмо".

Сила добра в его тихой скромности, а не в бурной рвущейся наружу огнем и мечом фантазии сытых литературных обывателей, не знавших ни кнута, ни унижений простого народа.
Новое эти люди собирались возводить за счет обращения к светлым идеалам и высшей правде, что оказалась отличным обоснованием для закабаления непомерной ложью во имя химеры светлого бытия в будущем мире, в котором исчезнут все беды настоящего.
"Вишневый сад" Чехова - это образец такого предвосхищения падения старого образа жизни с его помещичьим бытом и расчисткой всех его основ для возникновения нового, свежего, а старые помещичьи усадьбы должны были быть стерты с лица земли.
Это и есть скрытый подтекст пьесы.
А кроме этого в ней есть и еще что-то, а именно вера в того, кто не смог получить законченное высшее образование, остепениться, обзавестись семьей и детьми.
Таких людей хлебом не корми только дай им чего-то да изменить в этом всегда для них несчастном мире!
Не всегда в этом заключено, какое-либо конкретное зло, потому что со стороны оно иногда виднее!
Однако если такой человек зовет других изменить весь свой образ жизни, власть в государстве, то это чистый воды кошмар, и результатом этого может быть один лишь только кровавый омут…
И Чехов один из тех, кто привел к деморализации и демонизации общества в тот самый момент, когда ему была нужна самая максимальная консолидация сил дабы, затем пожинать плоды военных успехов добытых кровавым потом и огромными людскими потерями.
Вот зачем же всем левым либералам было столь хладнокровно разваливать немецкий фронт?
Они же просто узрели в этом некое единое на всех великое благо по разрушению оков старого схоластического бытия и замены его новой жизнью в кандалах высшей социальной справедливости доселе невиданной нигде белом свете.
А зло между тем вовсе не делится своими планами с его мелкими прислужниками, и его конечная цель может быть им совсем ведь неведома, и попросту скрыта за туманом большого жизненного этапа, который страна проползет на карачках в преддверье ожидаемого великого счастья.
Но предрекать, что выйдет из попытки сказку сделать былью вовсе не следует, поскольку люди растопчут такого провидца, и все равно пойдут за тем, кто их позвал, максимально сосредоточив все усилия своей души в одном душевном энтузиазме, а на любые стройные логические построения толпе, собственно начхать.
Лев Толстой в "Войне и мире" правильно подметил одно свойство любой большой группы людей насильственно или же случайно собравшихся вместе.
"Никто не мог и не может знать, в каком будет положении наша и неприятельская армия через день, и никто не может знать, какая сила этого или того отряда. Иногда, когда нет труса, впереди, который закричит: "Мы отрезаны! - и побежит, а есть веселый, смелый человек впереди, который крикнет: "Ура! - отряд в пять тысяч стоит тридцати тысяч, как под Шепграбеном, а иногда пятьдесят тысяч бегут перед восемью, как под Аустерлицем".

Но если вернуться к чеховскому "Вишневому саду", то получается вот что!
"Оставь, оставь... Дай мне хоть двести тысяч, не возьму. Я свободный человек. И всё, что так высоко и дорого цените вы все, богатые и нищие, не имеет надо мной ни малейшей власти, вот как пух, который носится по воздуху. Я могу обходиться без вас, я могу проходить мимо вас, я силен и горд. Человечество идет к высшей правде, к высшему счастью, какое только возможно на земле, и я в первых рядах! Лопахин. Дойдешь? Трофимов. Дойду.
Дойду или укажу другим путь, как дойти".

Вот, что точно, то точно указали, куда всем идти прямо-таки к Берии и ему подобным!
А все от чего собственно только ли оттого что ранее оно было так.
Чехов "Вишневый Сад"
"Подумайте, Аня: ваш дед, прадед и все ваши предки были крепостники, владевшие живыми душами, и неужели с каждой вишни в саду, с каждого листка, с каждого ствола не глядят на вас человеческие существа, неужели вы не слышите голосов... Владеть живыми душами — ведь это переродило всех вас, живших раньше и теперь живущих, так что ваша мать, вы, дядя уже не замечаете, что вы живете в долг, на чужой счет, на счет тех людей, которых вы не пускаете дальше передней... Мы отстали по крайней мере лет на двести, у нас нет еще ровно ничего, нет определенного отношения к прошлому, мы только философствуем, жалуемся на тоску или пьем водку. Ведь так ясно, чтобы начать жить в настоящем, надо сначала искупить наше прошлое, покончить с ним, а искупить его можно только страданием, только необычайным, непрерывным трудом".

Естественно, что труд есть единственный духовный стержень и нравственное мерило всякого раба за это его и кормят!
Но труд созидательный и хорошо обдуманный, а также приносящий радостное удовлетворение от сделанного есть один лишь продукт освобождения человека от хомута всякого рабства, а Чехов ничего такого не проповедует, он рассчитывает затянуть на шее всяких там по его представлению ленивых бездельников этот самый хомут, дабы заставить из-под палки каждого трудиться из-за всех его сил, и именно в этом, он и видел лучшую долю для всего человечества.
Само собой разумеется, что является совершенно бесспорным тот факт, что такой подход к делу экономически невыгоден, потому что для пользы дела гораздо лучше, чтобы люди неспособные к труду получали свое жалкое пособие по безработице вполне достаточное на самый минимальный прожиточный минимум и не путались бы под ногами у людей, умеющих и любящих трудиться.
Кроме того является абсолютным идиотизмом раз и навсегда покончить с прошлым человек как ходил на двух ногах, так и должен ходить, а не опускаться на четыре или же скакать на одной.
Точно также - это касается и всего остального в этой жизни прошлое надо не приканчивать, а делать из него ценные выводы для улучшения жизни в дальнейшем.
Бывает жаль того что имеет место в настоящем, но лучшее не только враг хорошего, но иногда и очень плохого все ведь познается в сравнении и жизнь рабочих в СССР, стала еще похуже чем то было в прошлые царские времена.
Кроме того, тогда не было одного и того же хозяина, а отдельные мерзавцы державшие своих рабочих в самом скотском состоянии не являлись образчиками всей фабричной и заводской жизни в России.
Но Чехову было больно смотреть не на страдания рабочих, а на свой близкий конец и он явно вознамерился забрать царский режим с собой на тот свет, благо тогдашняя цензура ему это всецело позволяла.
Это потом при советской власти любая реплика в театре стала внимательно изучаться на предмет ее лояльности к власти.
Как никак театр место лицедейства и очень нагляден в смысле своего яркого влияния на всю общественную и культурную жизнь общества.
Вот та свинья, что месье Чехов подложил под царский трон, а точнее будет сказать самая большая свинья из всех, что имелись в его пьесе "Вишневый сад".
"Человечество идет вперед, совершенствуя свои силы. Все, что недосягаемо для него теперь, когда-нибудь станет близким, понятным, только вот надо работать, помогать всеми силами тем, кто ищет истину. У нас, в России, работают пока очень немногие. Громадное большинство той интеллигенции, какую я знаю, ничего не ищет, ничего не делает и к труду пока не способно. Называют себя интеллигенцией, а прислуге говорят «ты», с мужиками обращаются, как с животными, учатся плохо, серьезно ничего не читают, ровно ничего не делают, о науках только говорят, в искусстве понимают мало. Все серьезны, у всех строгие лица, все говорят только о важном, философствуют, а между тем у всех на глазах рабочие едят отвратительно, спят без подушек, по тридцати, по сорока в одной комнате, везде клопы, смрад, сырость, нравственная нечистота"...

От этих явлений никак не избавиться, просто встав и куда-то от них уйдя, поскольку от этого они никуда сами по себе не исчезнут.
Но подобные благодушные начинания могли дать всего лишь один явственный эффект, а именно всеобщего озлобления после того как уже переполнилась чаша всякого терпения, и в душе у каждого, кто имел хоть какие-то убеждения и добрые намерения, вдруг завелась черная язвочка от рокового времени всеобщего насилия всех над всеми.
Что однозначно должно было закончиться крахом добра, потому что именно зло вечно, а душа человека, прежде всего, принадлежит плоти и только лишь отдельные представители разума по-настоящему выше своих мелких страстишек и горестей.
Правда - это не всегда так во всех проявлениях человеческого бытия, но в основных его параметрах - оно именно так и есть.
Но все-то оно так лишь пока нет той большой беды, что объединит народ, и вот тогда-то он проявит настоящие чудеса мужества, хотя в обычной жизни, он зачастую ведет себя не слишком-то достойно, а даже иногда и довольно-таки мерзко.
Другое дело, что он очень стаден, а потому всецело зависим от того, кто стоит во главе страны или любого иного формирования имеющего иерархическую структуру. Народная мудрость не зря говорит "Каков поп таков и приход".
Вот потому диктатура столь и тлетворна для общественного организма.
Число убитых из-за идей могло быть еще куда поболее, а сама система отбора лучших из лучших могла бы функционировать значительно продуктивнее, если бы личные качества Сталина были еще несколько хуже, чем они были.
Но начинается все с того, что законы целесообразности становятся куда выше духовной сути человека, и тогда он уже не сам по себе, а винтик крутящейся в большой машине, которой плевать на сохранность ее отдельных быстро изнашивающихся частей.
Да и Андрей Платонов в его повести «Ювенильное море» пишет все о том же.
В вещах Босталоевой Вермо нашел "Вопросы ленинизма" и стал перечитывать эту прозрачную книгу, в которой дно истины ему показалось близким, тогда как оно на самом деле было глубоким, потому что стиль был составлен из одного мощного чувства целесообразности, без всяких примесей смешных украшений, и был ясен до самого горизонта, как освещенное простое пространство, уходящее в бесконечность времени и мира.

В принципе марксизм есть лишь наиболее жестокое ответвление общей для всего мира черствой идеологии, заменившей собой многие прежние, твердые убеждения.
Ранее – это был институт веры в загробную райскую жизнь, а теперь он спустился с небес на землю, но истребление скверны осталось на том же уровне, даже усилившись, потому что там за облаками вакуум, а не Бог, а значит и стесняться, ждать наказания, стало быть, не от кого.
Поэтому можно вовсю изничтожать грязь – это же и есть та самая святая обязанность всякого, кто с ней конкретно столкнулся.
Разбирать, кто прав, а кто виноват, не требуется, главное ведь создать общественное мнение, что всегда не трудно тому, кто стоит у горнила какой-либо власти.
Но все же люди могут, в конце концов, и с кого-то весьма строго спросить, а тут как раз таки и надо будет как-то выкручиваться, объясняя все своим незнанием и своей полной непричастностью к чьему-либо физическому уничтожению.
Вот пример из книги Сергея Алексеева «Крамола».
«А мне - за что? - возмутился Кирюк. - Я не виноват в смерти этих людей. Но вынужден принимать меры!.. Судьба нам такая, Березин. Они, сволочи, из земли пирог с человечиной сделали, а жрать его нам!
- Нет, ты врешь! - приступил к нему Николай. - Ты уже впрягся, ты уже с ними заодно, если их следы прятал и кислотой жег. Ты ведь следы прятал?
- Что ты хочешь сказать? - Кирюк отшатнулся. - Что я с этой мразью Деревниным заодно?
- Деревнин простой забойщик, - отрезал Николай. - Ты же защищаешь тех, кто делал политику.
Зачем тебе это? Зачем?
- Березин, прекратите немедленно! - оборвал его начальник УВД. - Хватит виноватых искать! И так вон уже поискали... Не знаем, что с ямами делать. Чужой грех на душу берем».

А ведь бывает же и так, что кто-то берет на себя чужой грех по устранению нехороших людей еще не убитых, но в обязательном порядке нуждающихся в захоронении в связи с их глубочайшей порочностью во всех нравственных аспектах бытия.
Какое бы им не дали определение – это те же враги народа и их найдется, кому уничтожать, главное, чтобы имелся социальный заказ, а остальное одни лишь мелкие детали.
Если быть сильно хитрым такую комбинацию можно провернуть и сегодня!
Просто цели могут быть разные, а главное тут то, что все это делается на зыбучем песке вящего обмана, так сказать, чтобы взнуздать кого-то ради выполнения такой архиважной - ему лишь лично нужной задачи.
Вокруг ведь столько бликов всеобщего преуспеяния, и сев в свою личную лужу, кто-то тут же может начать брызгать из нее в самые разные стороны, указывая на того, кто его в нее посадил.
А люди очень падки на всякие там пикантные подробности и подобную грязь поглощают буквально как манну небесную.
И особенно из той самой области - скользкой на всевозможные осознанные и неосознанные подлянки, в которой почти у каждого в чем-то рыльце в пушку.
А все же человеческие взаимоотношения – это самая что ни на есть запутанная система взаимосвязей в сообществе из всех, какие только имеются в живой природе.
У животных все обусловлено инстинктами и их поведение довольно-таки предсказуемо.
Человек же имеет такое количество предрассудков, убеждений, представлений о самом себе, что логическим путем обосновать его социальные корни, и тем самым твердо установить насколько его поведение было в действительности осознанно аморальным, никак вообще не представляется хоть в каком-то смысле определенным.
Зато нет нечего легче, чем предсказать реакцию общества на неудобные к его восприятию моменты жизни. Вот только стоит ли так засорять сознание посторонних, не имеющих никакого отношения к делу людей?
Как правило, об этом вовсе не думают, а целиком отдаются во власть инстинкта требующего сурово покарать того, кто осмелился так долго топтать кому-то ноги и отравлять своим нечистым дыханием чьи-то прекрасные, как цветок ландыша и чистейшие как утренняя роса, красивые чувства.
А, есть же еще и такие люди, которым никак просто не дано понять и по сути хоть как-то взять в толк, что все из чего состоит внутреннее содержание их души не такая уж их личная заслуга. Почти никто ведь не рождается с готовыми достоинствами или же с ужасными недостатками.
Очень многое приобретается с воспитанием и влиянием общего течения всей жизни вокруг.
То есть легкость и плавность или же наоборот шершавость и резкость не связаны неразрывной нитью только лишь с нашими на то запросами, но во многом и с другими факторами, не так уж редко от нас и вовсе-то ни в чем независящими.
Особенно это так в пору юности и отрочества.
Ведь бывает и так, что люди падают в грязь, будучи от нее в детстве во всем изолированы.
Помнится у Куприна в его повести «Впотьмах» об этом очень даже хорошо сказано.
«- И вы суетесь с помощью! Да если бы вы даже вздумали продать себя, понимаете, продать себя, то ведь никакой идиот не дал бы вам и двадцатой части того, что я проиграл в одну ставку... Что? Поняли? В другой раз, я думаю, уж не станете великодушничать...»

Только если в человеке глубоко сидит подлый червь он спокойно примет от постороннего ему человека любую жертву!
Человеку, которому пришлось недоедать, может быть, например, трудно отказаться от предложенной ему еды, но он откажется, если поймет, что она у человека последняя и, отдав ее, он останется голоден.
А есть ведь такие, которым нипочем принять любые жертвы ради их поруганной чести!
Причем, уже приняв жертву можно остаться тем же, что и раньше, потому что такие вещи вовсе не афишируют.
И если речь идет о самом что ни на есть подлинном негодяе, то он останется прежним, погубив двух достойных людей и отравив жизнь маленькой девочки, которая оставшись без отца, вполне может пойти по кривой дороге, будучи, к примеру, обобрана до нитки ее опекуном.
Причем учитывая ее пол, он мог бы деньгами вовсе не ограничиться, а пойти куда дальше есть ведь такие сладострастные, дальние родственники.
Таким образом, можно и от финансовых претензий взрослой особы вполне и во всем откреститься.
А виновником всего этого был человек со спокойной душой принявший жертву!
И если Аларин выглядел не огурчиком возвращаясь назад в Москву, то это лишь означает, что он не был до конца и во всем лишен житейской совести.
«На одной из северных железных дорог в вагоне третьего класса ехал Аларин. Но это не был тот прежний веселый красавец с открытым лицом и заразительным смехом: щеки Александра Егоровича ввалились и пожелтели от забот и бессонных ночей, в волосах серебрились седые волосы».

Честный человек в положении Аларина не стал бы распространяться о своих делах с бедной девушкой или брать у нее неизвестно откуда появившиеся деньги.
А вот было бы как-то иначе в совершенно другой ситуации, как говорится, с кем не бывает, нашло что-то темное на душу!
Причем, если никто не усовестит, человек в этом состоянии может находиться довольно-таки долго.
Правда усовестить настоящих, подлинных негодяев дело шибко сложное, но тогда им надо не одними пустыми словами растолковывать, что они в чем-то неправы и через боль до них все дойдет.
А если все-таки взять да предположить, что Аларин не стал бы унижать женщину или же просто выставил бы ее вместе с ее деньгами, а потом застрелился, вот кто же бы он тогда был?
Растратчик казенных денег не выдержавший позора и пустивший себе пулю в лоб.
А если бы он был мерзким подлецом, то в глазах общества он так бы и оставался во всем положительным и всеми уважаемым человеком.
Кашперов не стал бы звонить во все колокола, раззванивая всему миру причину его безмерных страданий.
А из этого следует, что вся эта история так и должна была остаться темной ни в чем, так и не затронув чести и достоинства Аларина.
И человек он явно из хорошей, образованной и интеллигентной семьи, где его воспитывали в уважении к другим, и прежде всего к дамам.
Если же он, получив должное воспитание, скатывается в такую мерзкую грязь, в каковой он оказался – это вполне однозначно указывает на его исконно нелучшие человеческие качества.
Однако ж бывает и наоборот, что кто-то вылез из самой непролазной трясины, но слабым после столь тяжких усилий.
Поддержать такого человека нужно вовсе не за руки, сразу так с хода заключив его в свои объятия, а за одну лишь голову, но при этом надо б еще повнимательнее приглядеться, а держит ли он ее сам хоть сколько-нибудь выше чем все, то, что всегда непременно находилось у него вокруг.
А вот требовать от него, всего того, что есть лишь у тех, кто получил эти несметные духовные сокровища не через чтение книг, а прежде всего от близких им людей вещь плоская как наковальня и молотом по ней бьет не чье-то бездушие, а чье-то кому-то столь родное - прекраснодушие.
Да, правда обманывать людей нехорошо, и когда плохой человек, поначалу собирает в кулак всю свою волю и доносит всю имеющуюся нем грязь до каких-то там близких, а, то и тем паче интимных отношений, то это действительно, дикое свинство.
Честь и совесть говорят о том, что человек обязан назвать свои беды по имени, а люди, к которым он обращается, вроде как вполне сметливы, чтобы уразуметь, что для данного индивида, они являются непреодолимым барьером в случае, если он и вправду в них совершеннейшим образом запутался.
Но если дать человеку хоть какое-то время где-то рядом, то может быть он и станет полноценным членом общества.
Эти злосчастные события жизни и на самом-то деле совершенно не могут заставить человека искусать ядом своей ненависти всех его окружающих людей!
А вот яркое несоответствие ожиданий конечному результату - это вполне возможный летальный исход любых на этом свете скандальных недоразумений.
Все что касается внешних, повседневных проявлений человеческой души является следствием прививания наслоений цивилизации и высокой культуры, а они могут быть совершенно разными.
Внешне выраженную культуру через книги не освоишь с этим могут помочь только живые учителя.
Во многом – это еще зависит и от уклада жизни, причем не в одной отдельной семье.
Часто серьезнейшее влияние оказывают несколько поколений, а не одно лишь последнее его звено соединяющие человека с длинной чередой его предков.
Рассматривать себя обладателями неких высших моральных устоев легче всего тем, у кого они намертво не принайтованы так чтобы им не были страшны никакие суровые бури (в стакане они воды, или же нет).
Жизненные невзгоды всегда ведь связаны с чьей-то нерасторопностью и людскими оплошностями, но, однако обезьянья привычка искать блох или кого-то крайнего не есть признак высокой разумности, скорее оно может говорить как раз таки обо всем обратном.
Коли кто виноват, то с ним надо разбираться на месте и на самой что ни на есть разумной основе.
Это у раненого животного злоба не проходит пока внутри чего-то там сильно болит.
И все инстинкты зверей служат простым и закономерным потребностям живых существ. А человек, как развитое и где-то с какого-то боку разумное создание должен всегда ориентироваться не на то, чего ему так ведь хотелось, а на то, что было бы хорошо и осознанно необходимо.
Причем к людям интеллигентным – это относиться более чем вдвойне.
А то, что же - это получается, вся чья-то столь возвышенная духовность являет собой одно лишь мучное тесто, сдобу, поднявшуюся над миром обыденности на одних лишь только дрожжах слепого прекраснодушия.
Мало полюбовно желать, чтобы все на этом свете стало хорошо и красиво, надо ведь еще уметь его очищать от скверны прошлого. И, все ж таки рассуждая логическим путем - это крайне редко обозначает самую прямую необходимость в физическом уничтожении недостойных светлой жизни людей.
Ведь проблему человеческой низости невозможно решить, просто окропив снежок красненьким.
Физическое устранение людей, когда оно не обосновано критической опасностью для чьего-то конкретного существования почти всегда подразумевает под собой умышленное и грязное убийство, а в особенности, коли оно осуществляется чужими руками.
Помнится на Камчатке был такой случай, когда мать убитой и изнасилованной юной девушки, принесла в зал суда ружье и ранила того ублюдка в плечо.
Он до этого вел себя во всем нагло, и самым омерзительным образом, самоуверенно, смаковал подробности своего зверства. А после того как его ранила мать убитой и ему сказали, что она будет присутствовать и на последующих заседаниях он чуть со страха под себя не сходил.
А прокурор прямо так и заявил, что пока он здесь главный в вопросе кого сажать, а кого нет - эта женщина в тюрьму не сядет.
В подобном случае любые сомнения о том, что речь идет о высшей справедливости вполне стоило бы соотнести ко всякого рода сюсюкающим бредням о полной неприкосновенности всякой человеческой жизни.
Хотя, конечно, такой вот ни в чем нераскаявшейся, адски грязной гниде смертный приговор должен был вынести суд, а не убитая горем мать.
При этом он не является худшим из сексуальных маньяков.
А вот жалеют же всяких диких извращенцев и в отдельные камеры их сажают!
Хотя все просто: ничего кроме жизни государство такому выродку рода людского обещать вовсе-то не обязано.
Раз уж смертную казнь отменили.
Ведь - это вполне возможно ненадолго нанять двух хороших психологов, что подберут такому арестанту товарищей в камеру.
Таких, что не убьют, и, разумеется, что с ними надо будет еще и беседу провести, дабы убедить их не брать напрасный грех на душу, который для них будет означать дополнительный, лишний срок.
Причем можно же для этого дела и добровольцев поискать!
К примеру, был не так уж давно в Израиле такой случай насильник, за которым числиться 36 доказанных эпизодов вдруг сбежал из-под стражи.
Три недели он где-то прятался, а когда его все ж таки поймали, то полицейским, что на этого мерзкого гада наручники надели, с чего-то вдруг дисциплинарный суд устроили.
А все, потому что они, видите ли, его самым оскорбительным образом держали!
Все ж таки человек как-никак не скотина от стада отбившаяся.
Интересно, а что было бы, если б он свои жертвы еще и убивал? Тогда, уж точно представителям власти надлежало бы перед ним назад в отдельную камеру красный коврик стелить и все время ему улыбаться и в ниц падать.
А дело тут в том, что очень уж сочувствуют половым агрессорам люди имеющее власть и влияние!
А вот авария вполне способна погубить целую семью, но даже в случае, когда человек грубо нарушил правила, будучи пьян как свинья, это вовсе не повод, для того чтобы его казнили судом Линча.
Однако коли уж он окажется чьим-то любимым сыночком, то с него все обвинения сразу же снимут, а предъявят их свидетелям и объяснят им, что за лжесвидетельство им еще впаяют немалый срок.
Но, то все ладно, деньгами откупаться тоже чего-нибудь, да стоит это же все-таки дело, то оно вовсе неспециальное – это лишь моча кого надо на дороге машиной можно кого и не надо по ходу дела завалить, а в особенности в темное время суток.
И это так и уж наверняка что не иначе, так как посланцы чьей-то убогой справедливости глазки оттого что впереди в сторону отводили дабы свою поганую задницу прикрыть.
Не видел, мол, никого, а наехал, совершенно не разглядев человека и все, а таким макаром шансы лишить жизни или причинить серьезный вред здоровью кому попало, весьма резво идут вертикально вверх.
А ведь объявленные общественным злом люди могут быть простой несудебной ошибкой, это когда речь идет о сексуальных маньяках, то их бы надо было по меньшей мере, кастрировать, чтобы эти мерзавцы никогда более не смогли повторить, того же самого впредь.
Оно к тому же и другим таким послужит грозным предостережением, но опять же речь может идти только о маньяках, а не о простых насильниках.
Но именно им зачастую создаются особые (царские) условия!
А знают ли они об этом заранее?
Я так думаю, что вообще-то очень жаль, что гуманность к маньякам столь часто идет за чей-то чужой счет.
Если б те законодатели, что додумались до отмены смертной казни, ощущали бы на себе всю горечь утраты, тех родственников, у которых по чьей-то адски злой, как и вполне осознанной воле погиб близкий человек, они бы ни за что не стали отменять столь суровый приговор.
Только его надо бы применять исключительно к преступникам со стажем, а не только потому, что на ком-то все улики сходятся.
Голову ведь назад отрубив не приставишь!
Но это так только в случае, если человек действовал, осознано, неся смерть ближнему, а то дай волю некоторым отнюдь некровожадным монстрам и почти всякая авария со смертельным исходом, приведет к суду Линча над виновным даже, если он весь в бинтах и лежит на больничной койке.
Между прочим, и безо всякой смерти из-за одних лишь только крупных неприятностей не так уж и редко честные граждане на каком-то этапе своей жизни готовы совершить жуткое преступление.
Единственное, что их от этого удерживает так это одни лишь только серьезные опасения будущей уголовной ответственности. Но никакие укоры совести им, как правило, совершенно не грозят, раз уж все им сошло с рук, безо всяких на то последствий.
А между тем, когда человек идет по пути насилия, и его к этому не принудила сама ситуация как таковая, а вот разве что накипело у него, видите ли, на душе, то в этом нет ничего такого, чего совесть и мораль могли бы хоть сколько-нибудь, по-настоящему, всерьез оправдать.
Однако моральные постулаты у иных имеют насквозь дырчатую структуру. В них завсегда легко найдется лазейка для разносторонних оправданий своей собственной жестокости.
Зато таким гражданам бывает до чего же трудно найти какое-либо объяснение для жестокого варварства оскорбительных слов со стороны других людей.
Хотя простое недомыслие, слепое раздражение на кого-то еще, озлобленность некой сложной бытовой ситуацией могут привести к случайно брошенным в чей-то адрес - невежливым словам.
Человеку же всегда так ведь важно дать хотя бы минуту, чтобы он опомнился и очень вежливо и учтиво извинился за свою излишнюю грубость.
Часть таких событий заканчиваются невинно пролитой кровью!
А ведь далеко не во всех случаях люди (еще смотря какие) будут вот так сразу во что-то всерьез вникать и разбираться!
Зло может и порядком поднакопиться, но это все же не балласт у воздушного шара без которого ну никак ведь нельзя порхать по небу своих эгоистических амбиций.
Они ведь часто могут быть следствием привитого извне лейтмотива всей жизни.
«Чтобы все дрожали, чтобы уважали» из мультфильма «Капитошка»

А человеческое сердце вообще во многих вещах заполняется одними лишь внешними факторами. Поскольку изначально оно почти пустое. То есть, хотя в нем и есть многие врожденные, и даже можно сказать генетически уже заранее определенные черты, но человеку еще надо бы их всецело задействовать, а иначе они отомрут внутри его души и вовсе-то не сами же по себе.
Встретившись на жизненном пути с таким субъектом, у которого хорошее мертво, а внешними факторами верховодит усвоенное из среды обитания плохое надо бы дать ему простой шанс, всего-то навсего объяснив ему, чего ему не хватает и к чему ему следовало бы стремиться.
Но не конкретным, а самым что ни на есть общим образом, потому что свою голову никому не переставишь, а если это как-то все же и удастся, то, скорее всего, принесет один лишь только великий вред.
Вот в это и нужно вкладывать все силы своей чистой души, а именно в абстрактные объяснения всех необходимых изменений по принципу чего не делать, а не чего кому надобно сделать.
Потому что поставленные Чернышевским задом наперед к их реальному решению вопросы – это призывы к великому злу во имя иллюзорного добра.
А действуя во всем иначе, чем оно бы следовало в связи с вящими требованиями реальной действительности можно еще ненароком, добавить к чьей-то изначальной испорченности весьма существенный довесок.
Я имею в виду те качества, что выражаются во внешне ярко проявленных душевных недостатках в социальном, а не в моральном плане.
Причем это совсем не одно и то же, если смотреть в корень проблемы, а не только на ее горькие плоды, возвышающиеся над всем земным и плотским.
Стремление ко всему самому наилучшему может привести и к самому наихудшему, лишь потому, что всех этих задушевных подъемов хватает на одни лишь только высшие чувства, а сами по себе они, в общем-то, многого не стоят!
И это не ересь, а чистая правда в том пиковом случае, когда на них нет достойного отклика.
Но это вовсе не означает, что человек, к которому они обращены, так уж плох в своем душевном плане!
Но раз чего-то нет, то его не следует искать, как и черную кошку в темной комнате, а то так и до банды "Черная Кошка" совсем недалеко.
Но все дело было в том, что чего-то решать надо было вовремя, а не занозиться до заражения крови - ядовитой ненавистью.
В конце-то концов, так уж оно получается, что раз людям, скажем, некуда изливать ненависть от накопившихся в них отрицательных эмоций и их окружение приучило их пережевывать все это в самих же себе, не вынося это как-либо всерьез наружу, то оно окажется отравляющим душу ядом.
А затем каждая попытка уничтожить подлого злодея снова как всегда пошедшая прахом будет вызывать лишь еще один крутой виток, и дополнительные силы будут привлечены для решения данного вопроса.
Все как у Чехова в его "Палате номер 6" иногда некоторой частью общества может овладеть волна массового психоза по поводу одного на всех раздражающего фактора.
Вот слова Чехова.
"Да и не смешно ли помышлять о справедливости, когда всякое насилие встречается обществом, как разумная и целесообразная необходимость, и всякий акт милосердия, например оправдательный приговор, вызывает целый взрыв неудовлетворенного, мстительного чувства"?

Вот это точно!
Чехов был гениальным мыслителем, но все-таки обычным человеком со всеми человеческими недостатками, предубеждениями, хрюкающим жлобским свинством столь свойственным всем цивилизованным людям.
Незачем делать из него святого, а некоторые люди чертями оказались только лишь из-за окружающей их неблагоприятной обстановки.
Правда - это никого не оправдывает, но изобличать их надо собственноручно, поскольку передавая заботу об этом другим людям, не обязанным этим заниматься по долгу их службы совершаешь самый грязный поступок.
"Кто из вас без греха пусть первый бросит в нее камень" может звучать и наоборот, кто из вас также грешен, пускай, остается в стороне.
Подобные перевертыши умеет создавать одно лишь только извращенное сознание современного цивилизованного человека.
Конечно, можно сказать, а что же было когда, кто-то делал зло, о чем же он тогда сам-то думал?
У Чехова однако есть прекрасная мысль по этому поводу. Он высказал ее в его отменном детективе "Драма на охоте"
Вот она.
"Теперь, когда я могу глядеть беспристрастно на прошлое, я не объясняю свою жестокость состоянием души... Мне сдается, что, не давая ей ответа, я кокетничал, ломался. Трудно понять человеческую душу, но душу свою собственную понять еще трудней".

Вот как оно иногда бывает сам, кто-то был страшным преступником, а отдуваться придется кому-то другому.
Но всю эту схему можно и безмерно усложнить и тогда отвечать за казнь грязного ублюдка вообще никому ведь не придется!
Ведь так же, не правда ли ревнители святой мести?
Однако есть способы обойтись с человеком по культурному, вовремя указав ему не только пальцем на дверь, но и сказав при этом несколько неприятных слов относительно будущего, если он их не понял и не принял к сведенью - это уже его беда.
Но то как-то не по-нашему!
Мы ведь так благовоспитанны и сдержаны, что чего-то там выпалить прямо в лицо мы попросту не в состоянии, зато за спиной долдонить, рассекая кулаками, воздух - это мы здорово умеем.
И зачем же нам действовать как-то иначе?
Свои ведь и так все поймут, что и как. Это только у чужих и понятия обо всем этом просто-таки нет, да и быть, то собственно никак не может.
Но это как раз и есть, то самое что надо до самого конца, вполне осознавать!
А то ведь что ни делай, а все равно природа возьмет свое, и люди, терпящие во множестве неудобства, исключительно из-за их же собственной сдержанности, в какой-то момент взрываются «лавой» раскаленных добела эмоций.
Как оно и понятно, все это произойдет за спиной у того, кто поспособствовал возникновению данных эмоций.
А окружающие нас люди вообще всегда очень даже падки на подобные проявления чувств.
Так как ясно как день, что огромный камень, брошенный кем-то в кого-то, обязательно создаст, затем большой камнепад, от которого в той или иной степени пострадает, куда больше невиновных, чем виновных.
Поскольку науськиваемая кем-то злоба всегда слепа и крайне плохо контролируема из ее изначального первоисточника.
А кроме того сколь же ласкает она душу потенциальных палачей готовых грудью встать за правое дело обличения грязного выродка.
Поскольку все ж чем-то в этой жизни недовольны, а тут - это недовольство приобретает вполне по-свойски конкретные очертания.
Человек смотрит на того, кто причинил кому-то другому большие неприятности, как на возможность поквитаться за свои собственные обиды по отношению к тому, кого быть может, и в живых-то уже давно как нет.
А первоначальной причиной обращения к кому-то стороннему, не имеющему никакого изначального отношения к делу явилось явственное неудобство своего ума принимать нестандартные, непростые решения.
А затем все, наглотавшись брому и слез, оказалось легче всего интерпретировать как чью-то грязную, как гнилая колода в глубоком омуте натуру.
Ведь легче всего так и идти по проторенному пути, хотя он вроде бы для того и был-то ведь создан, дабы по нему ходили, когда по нему идется легко и просто.
А ведь никак нельзя совсем не смотреть по сторонам идя к своей самой всеблагой цели!
Призывы к созидательному, обращенные к взрослым людям, фатальная глупость тех, кто не понимает, что все, что относится к душевным качествам, закладывается еще в детстве или же отрочестве.
Задействовать то, что не было развито, и как следствие этого отмерло, никак не выйдет, всего лишь окунувшись в чьи-то такие уж впрямь высокие, светлые чувства.
Как раз наоборот нужно создать человеку переходник и внимательно посмотреть, а готов ли он смести весь свой мусор в некую урну внутри себя, и принять нечто новое хорошо ему знакомое, но только лишь совершенно абстрактным образом.
При этом совершенно не обязательно избегать постели, но это ведь зависит от сколь же многих сложившихся обстоятельств.
А упрощение жизни - это свойство великой сложности заранее осуществленных к ней приготовлений или же воинствующего и витийствующего эпикурейского примитива.
По уму в случае возникших проблем из-за чьих-то больших комплексов можно ведь даже и девушку заказать и переплатить ей за расспросы о том все ли в порядке в чисто физическом смысле.
Пересечение жизненных путей в сегодняшнем мире делает эти мои слова кому-то вполне нужными, важными и необходимыми, в крайне непростой жизненной ситуации.
Я имею в виду тот самый случай, когда культурная и очень интеллигентная девушка полюбила парня из крайне неблагополучной семьи.
Они могут, между прочим, и учиться на одном и том же курсе того же самого университета, а вот понять друг друга им может быть очень даже проблематично.
А для начала (по тому же уму) нужно создать человеку максимально удобные условия, а лишь затем заняться переделкой чьей-то души!
Этот путь, разумеется, не может быть таким уж длинным или же он станет совершенно бессмысленным времяпровождением.
Просто он должен быть активным и ровно в той самой мере, в которой человек допускает к себе внутрь агрессивным.
Вот об этом и надо для начала спросить, а уж потом лезть в душу к незнакомому человеку!
Причем поначалу контакт обязательно должен быть, сугубо визуальным, чтобы не запачкаться изнутри.
Ведь если сердце человека не заполнено положительным внешним содержанием оно не имеет внутри себя ничего, кроме того, что оно все ж таки сумело в себе хоть как-то сберечь и сохранить.
Но все это не имеет никакого отношения ко всем известному товарищу Шарикову, потому что у него голова - это всего-навсего поросший волосами шар, а мозг в нем испорченный звериный, а не человеческий.
"Собачье сердце" совсем ведь не про то книга, как пес Шарик вдруг стал человеком способным докучать людям с высшим образованием, а скорее грустная повесть о том, как профессор вывел себе гомункулуса, уподобившись самому Господу Богу.
А результат не заставил себя долго ждать!
Не в силах человеческих переплюнуть Всевышнего или природу кому как больше нравится в создании разумного, вечного, доброго.
Писатель или поэт может начертить его на бумаге, но это всего лишь красивый чертеж.
Книги полнейшая абстракция и хотя она и служила сокровищницей знаний для всего просвещенного человечества, а в особенности до возникновения интернета, электронных, как и аудиокниг, все равно - это, прежде всего, не более чем нужный для всякого развития интеллекта архиважный инструмент.
Нельзя же восхвалять садовый инвентарь, лишь за то, что с его помощью, оказывается вполне, возможно, выращивать розы и тюльпаны.
Самая главная задача книг – это научить кого-то быть настоящим человеком, когда б того только не потребовали злые жизненные обстоятельства!
Как, например: способность прийти на помощь другому человеку, рискуя своей собственной жизнью!
Однако к этому и без книг вполне можно приучиться.
Папа с мамой, будучи неграмотными крестьянами, могли всецело воспитать в своих детях все те высшие ценности, которыми и могут в принципе гордиться уважающие себя люди.
А в то же самое время образованные и очень даже начитанные личности вполне способны выпестовать своего отпрыска, со всеми теми отрицательными свойствами и качествами, которые испокон века считались наихудшими проявлениями человеческой натуры.
Потому что научиться, не подавлять в себе эгоизм, а приподнять его таким образом, дабы он включал в себе необходимость в самоуважении, достоинстве и благородстве, возможно только лишь путем наглядного опыта, а, не вскользь пробежав глазами по страницам книг.
Объяснение на что именно там следует обращать внимание, тоже между тем есть часть естественного воспитания личности, в правильном и разумном на то ключе.
А кроме того ребенок должен видеть, что его родители не лгут, не лакействуют перед начальством, не делают все те всевозможные мерзости и гадости, которым в хороших книгах объявлен столь ведь суровый бой.
Вот тогда он и получает полное подтверждение тому, что ему довелось там прочитать, да и то не всегда - это помогает, если душевные качества отпрыска, оставляют желать много лучшего.
А из всего этого следует, что хотя автор и считает во вполне определенном смысле - явной глупостью отрицать всякое влияние книг на развитие моральных устоев в людском еще только формирующемся естестве, но все же оно, не будучи должным образом, поддержано в семейных рамках, часто оказывается одной лишь фикцией, чистым пустозвонством - без истинного внутреннего содержания.
Хотя стоило бы так заметить, что неважно, откуда человек получит подпитку к своему внутреннему я, если он изначально всем своим существом нацелен на добро, то он, конечно же, будет к нему стремиться, но может при этом стать кем-то гораздо хуже бандита - ярым революционером.
Но большинство людей все равно из книг только лишь по чужому доброму наущению способны извлечь какие-либо положительные стороны для более тонкого развития своей личности.
А все эти сентиментальные прения по поводу красоты духовных изысканий не более чем наслаждение, какое бывает и у работяги от выпитой им водки.
Да, оно духовное, утонченное и правильное, но раз уж оно столь прочно закупоривает от взгляда такого человека весь мир страданий и страждущих, то оно несет в себе огромный вред, и его положительные стороны в значительной степени всем этим перечеркиваются.
Но это зависит несколько от самих книг, сколько от их восприятия в плане высшей духовности.
Потому как - это влияет на воспитание нации в целом, в духе большей любви к абстрактным понятиям, не привязанным даже самой тонкой веревочкой к каким-либо жизненным реалиям.
Вот конкретный тому пример:
Чехов «Свистуны»
«— Ты западник! Разве ты понимаешь? Вот то-то и жаль, что вы, учёные, чужое выучили, а своего знать не хотите! Вы презираете, чуждаетесь! А я читал и согласен: интеллигенция протухла, а ежели в ком ещё можно искать идеалов, так только вот в них, вот в этих лодырях... Взять хоть бы Фильку...
Восьмерки подошёл к пастуху Фильке и потряс его за плечо. Филька ухмыльнулся и издал звук «гы-ы»...
— Взять хоть бы этого Фильку... Ну, чего, дурак, смеёшься? Я серьёзно говорю, а ты смеёшься...
Взять хоть этого дурня... Погляди, магистр! В плечах — косая сажень! Грудища, словно у слона! С места, анафему, не сдвинешь! А сколько в нём силы-то этой нравственной таится! Сколько таится! Этой силы на десяток вас, интеллигентов, хватит... Дерзай, Филька! Бди! Не отступай от своего!
Крепко держись! Ежели кто будет говорить тебе что-нибудь, совращать, то плюй, не слушай... Ты сильнее, лучше! Мы тебе подражать должны"!

Этот славный путь хождения в народ, сколько же бед ты РОССИИ принес!!!!
Достоевский в своем романе "Униженные и оскорбленные" писал
"- Это слишком идеально, - отвечал я ему, - следственно, жестоко".

А тем более грубая сила не может быть предметом поклонения кроме как в цирке, а то ее могут всенепременно возжелать применить ради решения всех насущных вопросов.
Потому что в России народ Бога боялся, как Зевса, что может с неба молнией поразить, если его ослушаться, а тут горлопан, залезший на трибуну, завопил, что его нет. А молния его за это вовсе не поразила!
Значит, его действительно нет и бояться, стало быть, совсем ведь уже некого.
Вот надо было народ к культурным ценностям приучать, а не бродить вокруг него, пичкая его прокламациями о его правах и достоинствах.
Как то написал в своей книге «Крамола» писатель Алексеев:
"А вы считаете, что все в порядке? - спросил его человек, развязывающий руки. - И наше место в этом амбаре?
- Твое место в гробу! - прорычали из угла. - Интеллигенция собралась, мать вашу... Это вы народ довели! Вы ему мозги заквасили! Теперь - охо-хо-хо! аха-ха! Что происходит! Руки вяжут!.. Да вам надо было глотки всем перевязать! Еще в пятом году"!

А ведь яснее ясного, что горлопанам большевикам на пустом месте было бы никак не развернуться, их и слушать-то никто б не стал!
Но место было уже обсиженное интеллигентами до дыр и до белых пятен перед глазами начитавшихся Радищева, Герцена и Белинского.
Да, в принципе, и Чехов с Львом Толстым тоже постарались не на шутку интеллигенции кровь сгустить как от оторопи, так и до впрямь какого-то дикого озноба из-за всего, что творилось в том не очень-то благополучном российском государстве.
Но от расхолаженности и кисельной без берегов реки прекраснодушия чеховских интеллигентов - Россия и оказалась вся залита кровью ее народа.
Чехов в своем рассказе «Шампанское» выразил всю суть своего подхода к этой невеселой жизни, того самого который он насаждал среди его почитателей.
Рассказ гениален, но, правда, в нем гниловатая на вкус!
Художник ведь должен создавать жизнеутверждающие образы, а не только вытаскивать на всеобщее обозрение вящие общественные недостатки!
От этого все только лишь разваливается и в этом смысле пересройка (не опечатка) тоже яркий пример, что из этого, в конце концов, выходит, в его конечном итоге, вместо намеченного в чьих-то грандиозных планах по полнейшему переустройству всего больного оспинами своего времени - общества.
Точно также береденье ран вызывает сильное кровотечение, а чеховская борьба с ленью – это, оно самое и есть, потому что оголтело обличать и топать ногами - это занятие для демагога, а не правдолюбца.
В любом обличении должны присутствовать здравые альтернативные пути, а если интеллигенции предлагают деградацию вместо размышлений о том, как именно поднять до своего уровня отдельных представителей народа, а кроме того немного приподнять и всех остальных над их убогим варварством - это не более чем элементарный идиотизм!
И другого определения этому для здравомыслящего человека существовать просто не может!
Потому что ходить в народ нужно по работе этнографам и собирателям эпоса, а также отчасти артистам, но не всей интеллигенции скопом.
Оно вроде как всего легче, но от этих самых духовных устремлений русских классиков случилось как раз таки обратное и все это их хождение в народ кануло в лету бессмысленной демагогией, а еще, в том числе, и в конечном итоге куда большей элитарностью российской интеллигенции.
Так как если и выдавливать из самого себя лентяя или раба, то исключительно тем образом, дабы под этим соусом не возникло в народе каких-либо внешних проявлений, от вынесенных наружу из глубины авторского нутра (страшных для общества) душевных комплексов.
А именно это и произошло в России с ее верой в человека как в Бога!
Но если б великие писатели Лев Толстой и Чехов объявили войну не остаткам крепостничества и рабства духа, а взяточничеству, воровству, коррупции, кумовству, то это с одной стороны несколько повредило бы их мировой славе, но если глядеть с другого конца, авось и спасло бы жизни миллионов и миллионов их сограждан при любом на то политическом раскладе.
Писатель должен высмеивать и издеваться над теми, кто потакает недостаткам общества, как Гоголь в его комедии «Ревизор».
Причем особенно резко он должен отзываться не о конкретном человеке, а о социальном явлении, то есть действительно бывает необходимость убивать людей, но это должны делать представители власти в совершенно безвыходной на то ситуации, а не Робин Гуды с их жалким подобием социальной справедливости на острие прямой кишки.
Виноватых в большом (не чисто уголовном деле) всегда много, но если устремления в чьих-то поисках справедливости узки как кувшин для журавля, то всякий хитрый лис их может напоить своими слезами, которых у него было на самом деле «кот наплакал».
Основным материалом для его ненависти послужат одни лишь только огромные амбиции несоразмерные с маленьким и злым эго, сидящим внутри эго большого и доброго.
Да и вообще люди при случае себе кого-то одного за всех виноватого найдут и на него все свои общие грехи перевесят.
У идеалистов ведь враг он один ярко выраженный, как будто имя им не легион, и не сидят они у каждого из нас внутри.
Вот, например, в странах, где идеализм был не в моде, как то было в России или во Франции, Наполеонов или Лениных никто слушать бы не стал.
В Венгрии и Баварии им быстро руки за спиной закрутили.
А СССР как раз таки наоборот еще и других на цепи держал, и силенок у него на это вполне хватало.
Славяне – это же не одни только русские люди, но и многие другие народы Восточной Европы.
И дело тут не в русском мистическом характере, на который все хотел бы списать знаменитый писатель Алданов, а в тех максималистах, которые из-за всякой ерунды великую бурю в стакане подымают, а великому неистовству страстей (и своих в том числе) сдаются практически без боя.
Вот как описал это сам же Алданов в его книге «Бегство» только уж слишком сузил рамки:
«Вот она, буржуазия! – сказал он. – Прибавят ей два процента к подоходному налогу, она вопит так, точно ее режут. А когда ее в самом, деле режут, сидит, тихенькая, все ждет, не придет ли откуда избавитель… Нет, глупее наших революционеров только наши «правящие классы». Хороши правители!..»

А правители это вся интеллектуальная элита страны, а не только власть и деньги имущие.
Почему же такая странность, что чехи со словаками пытались с себя сбросить коммунистическое иго, и это сделал их вождь, а не простые невежественные крестьяне?
Причем речь шла о специально выпестованном ставленнике Москвы.
Венгры тут непричем они родственники финнов. Но поляки ведь тоже пытались бучу устраивать.
Да, и русский крестьянин не раз пытался сбросить с себя оковы коммунизма, но был слишком слаб и замордован прежними правителями.
А кроме того его как оно оказалось довольно легко было выселить и заморить голодом под пламенные аплодисменты восторженной интеллигенции.
А интеллигенция, действительно истинный мозг нации и без ее явной поддержки любой пусть даже самый жестокий правитель может тут же заказывать по себе скорые поминки.
Не у кого ведь не выйдет начать управлять государством без интеллектуалов они же костяк любой государственной машины.
Конечно, легко будет так сказать, мол, какие в 1937 году могли быть у интеллигенции возможности влияния на сталинскую власть?
Однако ж, яснее ясного, что точно, так как нельзя вот так сразу за какой-то всего-то, что за один день, как следует, усесться на чью-то голову, так и до 1937 года прошло уже 20 лет, пока эта грязная власть устанавливала повсюду по стране свои порядки, и никто ей в этом всерьез не помешал.
То есть мешающие были, но они оказались на Соловках или же с пулей в башке, в безымянном рву высшей социальной защиты.
Но если бы их было больше, то власти, по крайней мере, пришлось бы пойти на какие-то существенные уступки.
Такт российских интеллектуалов в этом смысле был неописуемо поразителен и до самой глубины их души неисчерпаем!
А сама степень защемления народа всегда напрямую зависит от сопротивления интеллигенции. Молодое советское государство не могло и в 1937 запретить концерты классической музыки, поскольку – это неминуемо подорвало бы все основы ее власти над народом.
Оно и понятно, что, можно громко глаголить о том, что высоколобые люди верили в то, что советская власть даст стране то, что крали у народа все его прежние правители.
А интеллигенция не могла идти против воли своей нации, потому что он устал от бессмысленной войны и желал благих перемен.
Но при несанкционированной смене власти новые правители всегда сначала приоткрывают свое истинное лицо - это потом уже, они могут напялить на него красивую маску.
Румынская бархатная революция, при которой погиб всего-то один лишь диктатор, ясно дала понять какие именно люди пришли в этом охвостье римской империи к новой политической власти.
Большевики, осуществляя свой переворот – весьма наглядно показали себя во всей их красе своей разнузданной кроваво-красной диктатуры.
Просто российская интеллигенция всегда больше верила воззваниям, воодушевленным в фанатическом порыве лицам, напечатанному слову.
Вглядываться же в грязные как свиные помои рыла новых хозяев жизни на Руси ей было как-то вовсе ведь не вдомек.
Ведь ее интересовали исключительно лишь чистые и красивые вещи. Сама постановка вопроса о том, что массы нуждаются в защите от произвола властей и роль защитника волей неволей должна брать на себя интеллигенция в дореволюционной России никогда слишком остро не стоял.
Зато как же жгуче муссировалась одна весьма принципиальная тема, а вот зачем она нам вообще такая-сякая нужна эта проклятая царская власть?
Как будто механизмы хозяйствования всерьез зависят оттого, кто именно стоит у руля.
В каждой отдельной стране от верховного правителя и его ставленников зависит, будет ли он использовать те или иные силовые рычаги воздействия на общество в целом, из тех, что есть у него в наличии, дабы изменить быт людей к лучшему или же, наоборот, к худшему.
А все остальное - это традиции и преемственность, а они не лозунгами и декретами изменяются, а готовностью интеллектуалов вести сознательную и созидательную (не разрушительную) борьбу за права граждан, что почти никогда не подразумевает под собой уничтожение всего существующего государства.
Во многом именно она - эта готовность интеллигенции возглавить массы, идущие на баррикады, и определяет характер взаимоотношений народа и государства, в условиях современного светского государства, построенного не на религиозных догмах.
В дореволюционной России был тяжелый кризис между интеллигенцией парящей лебедем в облаках, реакционным чиновничеством, что как рак всегда ползло назад и щуками, что беспардонно разворовывали свою страну, видя в ней исключительно лишь свою вотчину...
То святое место, где есть возможность реализовать все свои притязания на другую лучшую жизнь…
И опять же на пути жуликов грудью встать могла одна лишь интеллигенция, но она не стала этого делать, потому что ее всегда больше волновало все высокое и возвышенное, а вот грязь под ногами ее интересовала не более чем канализационная труба в ее чистом и опрятном жилище.
Как сказали Стругацкие в своем романе «Трудно быть Богом»
« Если Бог взялся вычищать нужник, пусть не думает, что у него будут чистые пальцы…».

Но при этом незамедлительно объективно доказали, что слова для них это что-то одно, а вот реальное дело - это уже что-то совсем, совсем иное, и действие требующее отказа от поганого чистоплюйства для них просто неприемлемо.
А ведь вовсе не обязательно вычистив от скверны свой мир, идти затем вычищать чужой и далекий, а особенно, раз у них процесс развития идет по вполне естественному пути.
Вот чего никогда нельзя нарушать во имя любых самых прекрасных и возвышенных идеалов. Это также и в межличностных отношениях.
Правильные взаимоотношения народа и государства нечто в его вящей сущности в корне иное, чем занятие для профессоров всех имеющихся в стране университетов, бродить от дома к дому и просить детей лучше учиться.
А вот например могли ж они потребовать от государства дополнительные ассигнования для того чтобы одаренные ученики из очень бедных семей смогли занять для себя достойное место в обществе.
Вот это в действительности было способно привести к большой общественной пользе.
И ходить для этого в народ вовсе не требовалось, надо было лишь научиться искренно, отстаивать его истинные интересы.
А для этого в первую очередь было бы до крайности необходимо сначала научиться понимать не только самого себя и свои личные надобности, но и, то, что в целом нужно обществу, в котором живешь.
Вообще отношение интеллигенции к своей нации - схожесть взглядов, вкусов, представлений о жизни являет собой основу для целостности всякого общества.
То есть, даже если враги найдут способ уничтожить все правительство в его полном составе, скальп сплоченному государству этим никак не снимешь!
Более низшие структуры тут же без ссор и скандала выберут себе новое руководство.
Я упаси Господи, совсем ведь не желаю такой судьбы государству Израиль, но уверен, что в случае такого вот несчастья оно именно так и произойдет.
А вот, что в таком случае приключиться с Россией Бог его знает.
Демократия – это ведь вовсе не говорильня во имя любви к ближнему, а умение думать своей собственной головой.
Причем принятие тяжелых решений чреватых ощущением нечистой совести никак нельзя перекладывать на плечи тех, кому и реки крови были по самое колено.
Власть алых от ярой ненависти знамен стало знаменьем, что для России наступили времена всеобщей гемофилии.
Наследник престола был болен болезнью своего века и страны.
Чистота светлой от прекрасных дум души может быть оплачена слишком дорогой ценой пренебрежения к своей родной отчизне.
Но старый гебистский контроль современных российских властей касается в основном одних лишь простых и чистых путей. А коли уж удалось вывести народ на демонстрацию никто же ради этого специальную детективу давать ведь не должен?
После подобных выступлений их освящение в печати вещь совершенно неизбежная нравится ли это власти или же нет.
Но российские либералы и сегодня ждут от местных властей, что они им милостиво позволят высказываться в прессе как им того только заблагорассудиться. Вот как раз, тогда воспользовавшись столь желанной и наконец, дарованной сверху свободой интеллигенты, встав в позу вестника высшей правды, и будут готовы требовать и требовать всех насущных и давно назревших перемен во благо всего существующего общества.
Но, скорее чем чего другое, всего-то лишь лить чернуху только уже в местных, а не в бескрайне широких как их родная страна масштабах, а в результате произойдет то же самое, что и с пересройкой (не опечатка).
Потому что все крушить - это не созидать, оно, конечно, и проще и чище, правда, однако по самую шею в крови, но кто об этом думает, когда все вокруг так плохо!
Вот она логика людей ожидающих в очереди за исполнением того, что им довелось разглядеть в прочитанных ими книгах.
Как альтернативный во всем их устраивающий вариант может быть только вот это.
Должен объявиться некий добрый дядя волшебник, который так все устроит, чтобы все стало как в великолепном как хрустальный дворец, бумажном мире фантазии и вымысла.
Российская интеллигенция вообще было свойственно таскать свой маленький, но сколь же весьма уютный домик, созданный этой самой большой литературой всегда за собой. Некоторые его даже на Калыму свозили на «большом белом пароходе», а потом через много, много лет они повезли его обратно на большую землю.




maugli1972